Под непрекращающуюся болтовню Веника работалось так же легко, как под фон радио. Я быстро сообразила, что от меня требуется, заодно пополнив багаж знаний о корабле.
Из девяти научных отделов «Фибрры» инопланетной биологией занимались целых четыре. Все растения уходили под начало Мелиссы Вербской, в оранжерею мостовой палубы. Крупные животные и монстры, опасные для обитателей корабля, отправлялись в отдел Ванни и Манни – супружеской пары улиток, занимавшихся укрощением самых жутких обитателей галактик. Веник сказал, что они знаменитые дрессировщики, лучшие в своей профессии, но я не поверила, хотя в тайне порадовалась, что шмыгорез достанется не мне. Обитателями глубин занимались в отделе соотечественницы линатианина, Тамии, ну а всякую мелкую живность брал на себя Венимор.
«Фибрра» совершала несколько перелетов по заранее установленному маршруту и, если не поступало каких-то дополнительных заданий, отправлялась на ближайшую развитую планету, где вставала в космопричал на несколько дней. Там ее заправляли, ремонтировали, пополняли склад, выгружали собранные образцы для изучения, а после отправляли с новым заданием. Миссия могла длиться от недели до пары месяцев, и все это время нужно было обеспечивать собранную живность всем необходимым. Некоторые исследования проводились прямо на борту и передавались уже в готовом виде. Кроме того, отделы биологии принимали бесчисленные заявки от зоопарков и заповедников, занимались поиском новых форм жизни по своему профилю и отчитывались перед МИК. А еще Веник совмещал обязанности начальника отдела с работой судового врача. И хотя экипаж, к счастью, болел довольно редко, работы все равно было невпроворот.
Каждый живой организм, прибывший на корабль, нужно было осмотреть, при необходимости подлечить, разумным вживить переводчик, неразумным – идентификационный чип. На каждого заполнялась анкета с указанием родной планеты и индивидуальных данных, после чего требовалось определить новосела на постой, рассчитать и выделить провиант, обеспечить должный уход и провести исследования. Просто удивительно, как Веник справлялся тут один! Даже выполняя совсем простую работу вроде принеси-подай, я за пару часов так умаялась, что ног не чувствовала.
– Ты-не-волнуйся-тут-не-всегда-так, – утешал меня Веник, опасаясь, что долгожданная помощница сбежит, как и предыдущие. – Просто-я-тут-совсем-замаялся-и-работы-поднакопилось-но-на-пару-мы-с-тобой-быстро-со-всем-разберемся-и-станет-намного-легче.
Пока от меня требовалось только держать и успокаивать разномастных зверей, пока страшный доктор пугал их пинцетами и ватками. Сюсюкая над очередной скулящей тварюшкой, я вспоминала свою собственную встречу с Веником, и мне становилось смешно. Не верилось, что я целых три дня холодела при мысли о нем. Все-таки прав Рим: порой я веду себя, как ребенок. И чего боялась? Ну да, чешуя, и что? Не шарахалась же я дома от каждого карася!