Стоило повернуть голову, как я попала в плен темно-фиолетовых глаз. От страсти, плескавшейся в них, у меня перехватило дыхание, я невольно облизнула пересохшие губы, тем самым привлекая к ним внимание даргарийца. Прикосновение его губ было медленным, неторопливым, как и ласки сильных рук, но от этого еще более возбуждающим. Дыхание сбилось, и это не осталось незамеченным.
Перевернув меня на спину, Рамир навис сверху и раздвинул коленом мои ноги, устраиваясь между ними. Он не разрывал зрительный контакт, и я видела все оттенки его эмоций. Коснувшись ладонями широких плеч, я не удержалась и впилась ногтями в бронзовую кожу. В ответ на это даргариец вжался в меня бедрами и очень красноречиво потерся, срывая с губ очередной стон. Выгнувшись ему навстречу, я позорно пропустила момент, когда мою сорочку разорвали на две части и отбросили в сторону. Жадный рот накрыл измученную пальцами горошинку, то ли даря облегчение, то ли мучая еще больше. Вторая тоже не осталась без внимания, оказавшись в плену мозолистых пальцев. Все, что мне оставалось, это позорно подаваться навстречу, зарывшись пальцами в черные волосы.
— Рамир… — со стоном выдохнула я, когда зубы ощутимо прикусили болезненно чувствительную плоть.
Потянув его голову, я с жадностью припала к мужским губам, поглощая его дыхание. Вторая рука нетерпеливо потянулась к завязкам его штанов. У меня почти получилось ослабить шнурок, когда тишину раннего утра нарушил громкий стук в дверь номера.
— Ангелина, Рамир, вы уже встали? — донесся приглушенный голос Аделины.
Замерев, я затуманенными страстью глазами посмотрела на несчастное лицо даргарийца, а затем не выдержала и рассмеялась.
— Видимо, сам Светлый блюдет мою честь.
— Или мою, — пробурчал Рамир, коротко целуя в губы, и откатился в сторону.
Улыбнувшись, я вскочила с постели и, накинув халат, поспешила к сестре. Дверь в спальню я предусмотрительно закрыла, чтобы не травмировать девичью психику видом полуобнаженного даргарийца.
— Доброе утро! — улыбнулась я, пропуская сестренку в номер.
— Доброе! — Меня окинули виноватым взглядом. — Прости, что помешала вам, но… Я всю ночь не могла уснуть — волновалась.
— Из-за родителей?
— Нет, из-за тебя. Понимаю, что Рамир твой жених и не сделает плохого, но… — она понизила голос до шепота, — он вчера был таким страшным.
— Был повод, мелкая, — вздохнула я, покосившись на спальню.
— Он нашел его, да?
— Нашел. На свалке.
Прижав руку к губам, сестренка тоже посмотрела на дверь соседней комнаты, а в глазах заблестели слезы.
— Бессовестные… — наконец выдохнула Лина и мотнула головой. — Прости. Я должна была рассказать хоть кому-то и попытаться выяснить…