Сожрав свою, точнее, мою порцию ужина, щенок уставился на меня бусинками глубоких черных глаз и ощерился, словно просил еще.
— А что я тебе дам, приятель? — я развел руками. — Сухари будешь? Точно? Ого, вот это мясорубка! Короче, ты меня без ужина оставил и без завтрака. Пошли спать.
Но моим мечтам отдохнуть не суждено было сбыться. Единственное место, где я мог прикорнуть, было возле Альвы, но девушка сказала, чтобы я не вздумал лезть к ней под бок с лесной тварью. Боялась, видите ли, что она в горло может вцепиться!
— А меня ты не боишься? — схохмил я.
— Если ты покусишься на мою честь, тебя Алассе зарежет, — предупредила эльфийка. — Впрочем, я сама могу с тобой справиться. Ты не забыл, как я тебя по земле в лагере подготовки валяла?
— Кос, ты потом расскажешь эту историю? — невинно поинтересовался сонным голосом Экор. — Оказывается, ты много интересного скрываешь.
Мужики заржали, а я махнул рукой и выполз наружу. Смех смехом, но проблема-то оставалась! Куда деть на ночь щенка? Привязать? Так он своим скулежом не даст выспаться. И Альва была права, это был дикий зверь, пусть и маленький. Голод может толкнуть его на страшный поступок, напасть на человека.
— Злые вы, уйду от вас! — сказал в темный зев шалаша. — А если ночью замерзну? Альва, моя смерть будет на твоей совести! Еще не поздно, одумайся!
— Кос, даже не заикайся. Алассе — очень ревнивый мальчик. Я уже боюсь за тебя, — хихикнула эльфийка.
— Я рад, что у вас все хорошо, — тяжело вздохнув, я собрал остатки лапника, приготовил себе подстилку рядом со стенкой шалаша и улегся на нее, прикрывшись курткой. Щенка пристроил рядом. Хорошо, что он немного успокоился, набив желудок мясом и сухарями, а теперь ткнулся носом мне под мышку. Я попробовал пообщаться с ним образами, представив теплый мохнатый бок и уютную темноту убежища. Не знаю, помогло такое внушение или нет, но я заснул сразу под сопение зверюшки.
На мое удивление, ночь прошла спокойно. Гончий переполз в район живота и грел не только меня, но и сам грелся, свернувшись в мохнатый клубок. Грэм растолкал меня и вполголоса сказал:
— Собирайся, выходим. Не замерз?
— Не-а, — я протяжно зевнул. — Сегодня ночь теплая, даже удивительно.
— Ладно, пошли. Зверя оставь здесь.
Потревоженный моим шевелением щенок проскулил и снова заснул, завернувшись в куртку.
Делать нечего, без куртки обойдусь. Рубаха, правда, уже вся в дырах, и свежий ветерок так и норовит забраться под нее, выхолаживая остатки тепла.
— Ты серьезно решил взять его с собой? — Грэм спрашивал без всякого удивления, осторожно вышагивая в сторону темнеющих кустов, где сидели наши дозорные.