Он решил, что пора уже перестать скрываться абсолютно от всех, словно царь Кощей, что чах над златом. Часть своих возможностей можно использовать для людей, которых нужно привлекать к себе.
Чек плотно занимался обеспечением купленного хутора всем необходимым. Он уже купил две коровы и молодого бычка, восемнадцать голов овец, три десятка гусей и полсотни куриц. Перегнал туда лошадь, на которой до этого ездил Олег, сказав, что Олегу пора подобрать уже что-то получше этой клячи.
Бывшие горлушковцы и сами активно заготавливали сено, но Чек ещё подкупил. Сейчас наёмник искал и покупал зерно и овощи. По совету Олега приобрёл два воза копчёной и вяленой рыбы, почти полный воз козьего сыра - всё пригодится на чёрный день.
Нанял двоих мужиков, умеющих делать срубы, те обещали за четыре декады управиться. Вот только в эту зиму придётся всё же обойтись на хуторе двумя жилыми домами. Крыши подлатали.
Пока Чек занимется хуторскими делами, Олег решил встретиться с бывшим сержантом городской стражи Тормом.
Вечером, стараясь избегать ищущего взгляда вернувшейся из города Веды, Олег направился в трактир "Обжора", любимое место стражников, бывших и действующих.
Этот трактир находился достаточно далеко от их дома и Олег подошёл к нему, когда уже стемнело.
В этом трактире, который содержал один из бывших стражников, удачно женившийся на богатой вдовушке, всегда было спокойно. И кормили здесь хорошо. Олег бы чаще ходил сюда будь тот поближе.
Торм и сегодня был здесь. Как понимал Олег бывшего сержанта тянуло сюда желание пообщаться со своими товарищами.
Ещё пол-года назад Торм был самым молодым сержантом городской стражи. В Сольте, этом погрязшем в коррупции городе, всё же иногда находились люди, делавшие карьеру честно.
До того, как вступить в отряд городской стражи, Торм семь лет отслужил в пехотном полку, участвовал в очередном пограничном конфликте с Линерией, отличился, и был произведён в капралы. Женившись, он оставил службу и приехал в Сольт.
Однажды, будучи в патруле со своим напарником, увидел, как четвёрка подозрительных личностей тащила основательно подвыпившего, хорошо одетого юнца по улице за границу верхнего города.
Вмешательство патруля привело к тому, что напарник Торма, разжиревший и разленившийся от своей природной лени, получил удар заточкой в сонную артерию и умер практически сразу. Для собранного Торма четвёрка бандитов вооружённых ножами и кастетами серьёзным противником не была. Троих он убил на месте, а четвёртого спустя декаду четвертовали на площади перед ратушей на радость зевакам.