— Но погодите, Платон Арнольдыч… Нужно еще раз всё обдумать… Я уверена, что всё не так просто… — залепетала Лиза.
— Всё просто. Было нападение. Мы его видели. Конец истории. Вам нужен врач, госпожа Дельгадо? Плечо в порядке?
Фернанда застонала еще сильнее:
— Мне не нужен доктор, мне нужно домой, куэро а каса! Я должна отдохнуть…
— Распишитесь на протоколе допроса и вы свободны.
Перстень Платона вспыхнул и выдал на металлическую стену проекцию стенограммы допроса Фернанды, слово в слово. Будто какой-то маленький гном-секретарь сидел в кольце и прилежно записывал всё, что говорила стюардесса.
Фернанда невидящим взглядом посмотрела на стену, прижала свой Перстень к кольцу Платона (очевидно, в этом и заключался процесс подписания документа) и, придерживая больное плечо, вышла из кабины пилота.
Платон принялся куда-то звонить и требовать спецавтомобиль для перевозки кабана в ближайшую клинику с целью его усыпления. Юсупова тоже с кем-то переписывалась, полностью углубившись в свой Перстень.
Джим тихо моргал, лежа на полу.
С места, где стояла Лиза, был виден салон самолета и опечатанные следователями туалеты.
— Чегой-то я с кофе переборщила… — задумчиво сказала она вслух. — Сбегаю в аэропорт попудрить носик. Ладусики, Платон Арнольдыч?
— Три минуты туда. Три минуты там. Три минуты обратно. Жду тебя через девять минут. Время пошло. Я пока подготовлю распоряжение об усыплении. Помни: твои низменные потребности не должны мешать своевременному устранению угрозы для общества.
— Ага, — кивнула Лиза и кинулась к выходу.
Однако ни в какую уборную она не побежала. «Низменные потребности» действительно могли подождать.
Выскочив из дверей гейта 2212, Лиза подлетела к Максу, стоявшему в мужественной позе на фоне стеклянной стены (руки скрещены на груди, ноги на ширине плеч, голова повернута на три четверти, подбородок устремлен вверх, глаза блестят — словно посетитель «Омелы» раздумывает, с какой именно начинкой ему взять блины сегодня):
— Макс! Срочно! Нужна твоя помощь.
— Погоди, Лизавета, не мешай, — не меняя положения головы, проговорил Макс уголком рта. — Не видишь, я позирую.
— Кому, во имя парацетомола?
— Самому Ангелу! — с пиететом выдохнул Макс и сменил позу на запредельно брутальную: одна рука на кобуре электродубинки, другая прижата козырьком ко лбу (посетитель «Омелы» увидел новинку в меню и готов устранить на своем пути любого, кто скажет, что от этой вкусняшки он наберет лишние килошки).
Только сейчас Лиза заметила неподалеку группу телевизионщиков в небесно-голубых жилетах с логотипом «Всемогущего». Суетились операторы с камерами, техники возились с осветительными приборами. Надо всей этой суматохой властвовал ее недавний знакомец — телеведущий Ангел Головастиков, ослепительно-великолепный в своём сверкающем розовом костюме. Несмотря на все потуги Макса, Головастиков на скромного унтер-офицера никакого внимания не обращал, а был поглощен интервьюированием Фернанды Дельгадо, почти такой же яркой, как и сам Ангел. Фернанда что-то томно лепетала в камеру, то и дело кокетливо поправляя свою восхитительную алую шляпку.