По лаборатории слонялись люди, похожие одновременно и на ученых, и на городовых благодаря своей белоснежной форме. Кители таможенников отличались от обмундирования полицейских лишь зелеными манжетами и тонким зеленым кантом воротника-стойки. Эти тихие служаки, мирно занимавшиеся работой с документами, изрядно растерялись, когда к ним ввалилась шумная компания под предводительством Макса.
— Это что еще за безобразие? — Вперед выдвинулась крупная амазонка с короткой стрижкой — из-под фуражки выглядывали аккуратные височки. Благодаря белой форме могучие плечи амазонки казались совсем необъятными. Напор от нее исходил такой, что Лиза невольно попятилась. — Так-так-так, камеры, телевидение… Вы что себе позволяете, господа? Вломились в мою священную зону без спроса. Кто здесь в вашей шайке-лейке за старшего? А ну-ка подать его сюда!
Макс кашлянул и выступил вперед — на фоне мощной таможенницы невысокий городовой смотрелся довольно кисло. Словно нерадивый сынок, получающий нагоняй от грозной мамаши за очередную двойку.
— Унтер-офицер Макс Абрикосов, полиция Санкт-Петербурга, — храбро начал он. — Мы привели для досмотра подозреваемую в контрабанде наркотиков. А телекамеры здесь потому, что это дело имеет большой общественный…
— И слушать не желаю! — Амазонка сделала повелительный жест по направлению к дверям. — А ну-ка убирайте журналистов! Еще не хватало! Выдумали тоже! Без них проведем досмотр. Так, господа журналисты, пошли-пошли отсюда, давайте-ка поживее!
— Добрый день-добрый день-добрый день, милочка моя, — послышался капризный тенор. В игру вступил сам Ангел Головастиков, нашедший в себе силы оторваться от созерцания чудесного плаката. — А может быть, вы все-таки измените своё мнение?
— Ничего я не… Ой. Ой-ой-ой… — Амазонка разглядела, кто перед ней, и сперва просто остолбенела, а затем из ее обширных легких вырвался оглушительный визг: — И-и-и-и! Ребятушки! Ребятки! Это же он, это он, это он! Глазам своим не верю. Ангел! Головастиков! Собственной! Персоной!
После этого дело покатилось как по маслу. А точнее — как трамвай по вакуумному тоннелю.
Таможенница, оказавшаяся преданной и давней фанаткой Головастикова, была готова выполнить любое желание своего кумира — всего лишь за один его автограф на том самом плакате.
— Напишите «Ирусику от Ангелусика», — кокетливо прогудела она, одергивая свой китель-парашют.
В этот момент в помещение ворвался разъяренный Платон, потративший целых шесть минут на поиски Лизы, которая своим злостным разгильдяйством затягивала отправку кабана на усыпление. Однако начальница таможенной службы Платона мгновенно укротила и усадила на неудобную железную табуретку возле микроскопа. Агенту оставалось лишь прожигать Лизу взглядом.