Лиза поняла, что шеф цитирует телевизионную рекламу собственного Отделения. Помнится, именно с этого ролика и началось ее знакомство с Филиппом Петровичем.
— Господин Шевченко, дружочек мой разлюбезный, — перебил его Ангел. — Все и так знают, чем вы занимаетесь в обычном режиме. Мы с друзьяшками интересуемся, что происходит здесь и сейчас! Зачем вы тут все столпились возле единорога?
Филипп Петрович понятливо покивал:
— Этот единорог, дамы и господа, как и любой другой питомец, имеет полное право не только на вкусняшку — но и на уважение к его жизни и здоровью. Мы, Ищейки, призваны охранять права Афанасия, мы стоим на страже его интересов, блюдем их денно и нощно…
— Черт побери, — сказал в сторону Ангел. — Милый мой дружочек! Вы меня что, не слышите, что ли? Я спрашиваю, что вы, Ищейки, делаете здесь, в стойле у единорога? Ищейки ведь не станут болтаться просто так в конюшне! Вы наверняка что-то разнюхиваете!
— Вы задаете очень правильные вопросы, господин Головастиков, — одобрительно сказал Филипп Петрович. — Итак, почему же нас называют "Ищейками Российской империи"? Потому что у нас есть нюх, — он принялся загибать пальцы на левой руке, поблескивая Перстнем, — у нас есть скорость… И у нас есть безжалостность к преступникам. Но при этом, голубчики зрители, мы любим котиков! Верно, господин Пусентий?
Он поднес к камере сумку с Пуськой. Котяра немедленно начал тыкаться носом в сетку и урчать низким голосом, желая поохотиться за пушистым микрофоном, похожим на очень сытого хомяка.
— Боженьки, — вздохнул Ангел. — С вами просто невозможно разговаривать. Да и некогда. — Он повернулся к камере. — Милые друзьяшки, мне только что сообщили, что Екатерина Николаевна уже въехала на территорию гимназии, так что мы побежали ее встречать! По моей информации, Её Величество изволили сами сесть за руль императорского Русско-Балта… — Ангел увлек операторов, звукорежиссеров и ассистентов к выходу из конюшни. Пестрая эскадра "Всемогущего" с грохотом выкатилась в холл.
— Как? — всплеснул руками директор. — Государыня уже здесь?
Анненский бросился вслед за телевизионщиками.
— Поистине виртуозно, шеф! — Граф изящно поаплодировал. — "Давай ронять слова, как сад — янтарь и цедру, рассеянно и щедро, едва, едва, едва…">23
— Если не бить в барабан, он будет молчать, — глубокомысленно вставил Лакшман.
— Благодарю, голубчики. — Филипп Петрович слегка поклонился, как артист после удачного выступления. — Телевизионщиков отвадили. Однако мы до сих пор не помогли бедняжке Афоне, так что радоваться рано. Елизавета Андреевна, какие прогнозы?