— Драхн тебя забери, что тут смешного? Прекрати немедленно или ты об этом пожалеешь, элья! — возмутился мужчина приятным бархатистым голосом. Правда, сильно раздраженным. Я так заслушалась, что не сразу сообразила: меня, кажется, оскорбили, да еще и пытаются угрожать. Вот и второй минус — даже доступная мне половина суженого ругается как сапожник. Наверняка незнакомые слова — ругательные!
— Пусть он тебя заберет, демонстратор пластических поз, — вырвалось у меня.
— Как ты меня назвала?!
Я вздохнула, перебирая в памяти, что я сегодня пила. Чай, кофе, еще горло настоем ромашки полоскала, мне показалось, что начинаю заболевать. Не иначе к безобидному растению подмешали опиум какой-нибудь — галлюцинациями я до этого не страдала. Но эта галлюцинация вроде безобидная, вылезти не может, значит, бояться мне нечего.
— Как слышал, — отрезала я. — Твоя верхняя половина тела хорошо выглядит, на картину просится или моделью для скульптора. А нижнюю где потерял? Или стесняешься показывать?
— Да как ты смеешь! — возмутился он.
Он что, обиделся? Между прочим, я всего лишь озвучила официальное название профессии натурщика.
Пожала плечами.
— Ну ладно, верхняя тоже так себе, тебя это больше устроит?
Он сузил глаза:
— Освободи меня, немедленно.
Сейчас-сейчас, только сдую пыль с волшебной палочки.
— Не подскажешь как? Могу молоток принести, разобью зеркало, хотя, знаешь, мне его жалко! И потом, уверен, что у тебя где-то там нижняя часть тела не отвалится? Кстати, где ты ее оставил?
Мужчина заскрипел зубами:
— Судя по всему, на Эритане.
— Где?!
Интересно же, хотя и театр абсурда во всей красе. Расскажи кому, не поверят. Я, половина мужчины в зеркале и самый нелепый диалог из всех возможных.
Он помолчал, разглядывая меня.
— Как ты это сделала?
— Что именно? — удивилась я, раздумывая, не пора ли вызвать МЧС. Или проснуться?
— Как ты открыла доступ в свой мир? Или это все же сделал я? — задумчиво произнес он.
Однако его терзают смутные сомнения. Но я-то тут при чем?
— Ничего я не открывала. Если ты о зеркале, то оно у меня давно, но гостей, тем более половинчатых, до этого не наблюдалось.
Мне показалось или он облегченно вздохнул?
— Хорошо, значит, дар работает. Теперь бы еще понять, как вернуться обратно.
— И правда. Возвращайся домой, а то у нас, конечно, вешают на стену головы животных с рогами в качестве трофея, но живые мужские торсы, застрявшие в зеркале, все же в диковинку.
— Я не трофей! — возмутился он.
— Ну так и я не охотница, — с готовностью отозвалась я.
— Да? — Он склонил голову набок, и волосы упали ему на плечо. — А кто несколько минут назад суженого звал?