Отдельно везли пленных, шесть голов – тех, кто показался мне самыми интересными. Жалко, что полковника не было, про которого радист говорил – труп мы после нашли, ничего стоящего при нем не оказалось. И чего ты за кольт хватался, дурак?
Сам я в жизни иной, бесконечно далекой, расцвет Советской империи уже не застал, но слышал от других, старших, хотя бы от нашего «кэпа» Большакова, что, бывало, пересекались там наши спецы и их, в разных заморских странах. Конечно, и резались насмерть – но случалось, что и в разговор вступали. Как два белых сагиба среди дикарей – по просьбе законного (хотя и марионеточного) правительства, восстанавливаем порядок на территории, от всяких гнусных банд (вон они, на костре рядом кого-то жарят). Нет, дорогой советский камрад, я, разумеется, и близко не думаю, что вы к этому имеете какое-то отношение – конечно, вы просто идете своей дорогой и совершенно случайно завернули на огонек. Но если вы поможете мне выйти из этого приключения живым и целым, это будет вполне по-христиански – как сказал Господь, все содеянное вернется к вам сторицей. Кто знает, в каком положении вы окажетесь завтра – может, я буду мимо проходить, когда вас потащат на костер, или даже какое-то общее дело случится, мало ли как политики договорятся? Потому давай соблюдать правила – я не играю в партизана на допросе, ты не убиваешь без нужды. Перед начальством словечко замолвим и жаловаться друг на друга по гаагам не побежим. А если оба выживем и когда-нибудь снова пересечемся – будем помнить, что война войной, а политики – самые первые предатели и от нас всегда будут открещиваться. Мы же оба профессионалы на службе, верны присяге, и нет у нас личной вражды – от этого и исходим, окей?
Когда-нибудь и тут так будет, может быть. Но точно не сейчас! Поскольку у здешних советских минувшая война в памяти встает – перед которой все последующие войнушки, вроде Иранской или этой, выглядят бледно. И не поняли бы меня даже Мазур или Репей, вздумай я так любезничать с пленным фашистом. Это уже следующее поколение должно вырасти, Отечественную не прошедшее – для кого их личный опыт «построения социализма» во всяких там африках станет уже определяющим. Так что попадись мне этот полковник, разговор бы с ним был как с эсэсовцем – или ты нам рассказываешь все, что знаешь, по-хорошему, и тогда тебя, может быть, оставят в живых ради оперативного интереса, или, по крайней мере быстро и не больно убьют, или ты все равно все расскажешь в процессе походно-полевого экспресс-допроса, после чего легкая смерть будет для тебя милосердием. Ну а для нас самих – «если ты коммандос, то лучше тебе не попадать в плен», это какой-то англичанин сказал, в сорок втором. Хотя обычные английские пленные у немцев – и посылки от Красного Креста получали, и письма из дома, даже любительский театр могли устраивать на досуге. Но с коммандос, десантурой и диверсантами – обращение у фрицев было как с советскими.