И самое главное! Я снова в деле! Снова вывели меня на шахматное поле! Я в игре! Уф! Сняли с «консервации». У военных техника, когда находится на площадке консервации, имеет два значения: «НЗ» – «неприкосновенный запас» и «ДХ» – «длительного хранения». Мне бы не хотелось попасть ни в одну категорию, равно как и в категорию проваленных агентов, и сидеть в Москве, в Академии – «бурсе», рассказывать курсантам-слушателям о своей героической работе на фронте нелегальной деятельности. Они будут слушать, раскрыв рот, но при этом понимать задней частью подсознания, что, дядя, ты провалил задание. И будут извлекать уроки, как не надо работать. А быть для них отрицательным примером я не хочу. Хочу просто работать!
Теперь осталось дождаться возвращения Тамма из Эстонии. Три дня тянулись медленно. В голове крутились вопросы. Нарастало беспокойство внутри, не случилось ли чего? Центр молчал. Думаю, что Москва в Эстонии держит его под контролем и охраной.
И вот звонок на автоответчик с заказом столика Доминику. Для меня это прозвучало как музыка! Это прекрасно! Это замечательно!
Явочную квартиру я «оживил» сразу после получения сообщения из Центра. Забросил продуктов, напитки, убрался, распахнул шторы, проветрил квартиру. Казалось, что мои страхи, переживания вынесло из нее свежим ветром. Прошелся по квартире техникой в поисках «жучков». Верить никому и ничему нельзя! Даже пустой квартире. Чтобы не попасться на «режим мнимого благополучия» от противника. Чисто.
Эх! Жду Тамма, сварил кофе, потягиваю, поглядывая в окно. За пять минут до встречи во двор вошел «Анатоль», неспешно, но целенаправленно, как к себе домой после трудового дня. Слегка усталой, вразвалочку, походкой. Не военной походкой, я бы сказал. Хорошо с ним наши поработали. Успели, наверное, многому научить.
Звонок по домофону, а дверь уже толкнул сам, без звонка, и закрыл ее на замок. Я стоял в дверях кухни и улыбался в тридцать два зуба. Неожиданно он обнял меня. Искренне, порывисто. Потом отстранился, подал руку и сказал по-русски:
– Ну, здравствуйте!
– Bonjour, monsieur Robert! – приветствовал я его, продолжая улыбаться.
Он сразу все понял и тут же перешел на французский язык.
Я налил ему кофе. Он достал из объемистой сумки бутылку ликера «Vana Tallinn» («Старый Таллин») крепостью в 50 % алкоголя и поставил на стол:
– Сувенир вам с Родины. Хотел привезти вам водки, но это было бы подозрительно, решил обойтись ликером. Его кто-то так пьет, но в основном он в коктейлях используется. Вы не против?
– Спасибо. Тронут, безусловно. Но если я принесу его в кафе, то кто-то наблюдательный может провести связь между вашей поездкой в Таллин и мной. А какие у вас могут быть дела с барменом, кроме как заказ – оплата? С каких пор подполковники возят спиртное через пол-Европы? Для «легенды», мне придется заказать пару ящиков этого дивного напитка. В Брюсселе я встречал его только пару раз в приличных магазинах, и его цена была в пятнадцать евро. Коктейли из него – экзотика здесь, так что я буду в минусе. Только если ради прикрытия, откуда и зачем у меня появилась эта бутылка. – Смотрю, он помрачнел, и чуть подсластил пилюлю: – Давайте сделаем так. Я сейчас сниму пробу, потом добавлю в кофе, а затем решим. Хорошо? Кофе, кстати, будете?