Я пил кофе, прикидывая, что если кто и увязался, то должен околачиваться рядом. Просидев минут тридцать и не увидев суеты, попрощался. Хозяин вопросительно смотрел на меня, не задавая вопросов, было понятно, что что-то не вязалось в моем сегодняшнем поведении. Я вытащил купюру в пятьдесят евро, положил на стол:
– Извини, проблемы. Надо было подумать за чашечкой кофе и хорошей беседой.
Он встал, засунул купюру мне в карман:
– Чашка кофе и добрая беседа всегда тебя ждут. Мне приятно, что ты относишься к нам как к людям, а не к грязи. Приходи!
– Спасибо, – пожал я ему руку.
На языке у меня крутилась пара-тройка язвительных фраз, но я же не для того сюда пришел, чтобы нотации читать, наоборот, был благодарен ему. Конечно, я не питал никаких иллюзий и знал, что у местных есть договоренность с полицией, в случае чего они сами отдадут скрученного по рукам и ногам чужака, своего не отдадут, а вот неверного – элементарно.
Если здесь тихо, это не значит, что нет наружного наблюдения. Во время учебы я вел наружное наблюдение. Как самостоятельно, так и в составе бригады. Чтобы понять тактику, методы, как нужно уходить из-под наблюдения, нужно самому ножками немало потопать за объектом наблюдения, научиться предвосхищать события, а не следовать за ними. Вот и сейчас попробовал поставить себя на место «шпиков».
Не знаю, как бельгийская, а русская бы пошла следом, а также перекрыла бы все выходы из района, чтобы не упустить объект из-под наблюдения. И кинули бы основные силы вперед. На въезде оставили бы просто дежурного наблюдателя. Я решил вернуться назад. Снова медленно проехал мимо Ахмата, он чуть заметно улыбнулся мне. Понял старый демон или просто хорошее настроение? Я улыбнулся в ответ и покрутил головой – нет ли суеты среди местных. Каждый занимался своим делом.
Мелькнула шальная мысль надиктовать новый текст на автоответчик: «Мест нет!» Автоответчиком пользуюсь только я, редко кто оставляет сообщения.
Самое сложное в работе разведчика – ожидание. Действие мобилизует. А вот неопределенное ожидание изматывает. И нет никаких инструкций. Ждать. Чего? Кого? Махнуть во Францию? На месте разобраться? С кем? С агентом? С контрразведкой? Бред сивой кобылы! Что скажет про меня агент? Сколько раз мы с ним встречались? Три? Нет, семь раз. Вербовку я проводил сам. Чем мотивировал, что мне нужны отпечатки пальцев, фото, рост, вес, индивидуальные приметы, а также квалификация убийц, то есть спецназовцев? Обоснование, конечно, идиотское, но его устроило. Частный сыщик ищет алиментщиков. Бравые солдаты наделали детей на стороне, а теперь, прикрываясь государственной защитой, уклоняются от их содержания. А они голодают. Мамы выбиваются из последних сил, чтобы прокормить малюток. И поэтому призываю вас, благородное сердце, мсье, принять посильное участие в поисках бездушных отцов, которые бросили бедных своих детей на произвол судьбы.