– Нина, вы видели? Вы видели или это морок?
Голос оператора дрожал.
– Видела, Аристарх Николаевич. Боже… боже…
Неясное пятно появилось на экране, качнулось и переросло в луч фонаря.
– Аристарх, Нина…
– Синицкий, вы?
– Да кому еще быть?
На видео вдруг отчетливо всплыла толстая потная физиономия. Маленькие глаза, толстый нос, полное отсутствие подбородка, но на удивление доброе и простодушное лицо.
– Синицкий… – это Аристарх. – Вы смогли пройти к центру связи?
– Нет. – Синицкий печально вздохнул. – И до оружейной комнаты не пройти. Надо спускаться. Уходить.
Послышался раздирающий душу женский крик, после чего в луче фонаря появился и сам Степняков. Ученый уже был в новом костюме химзащиты, за спиной ранец с баллонами, в руках стопка снаряжения.
– Что вы кричите, Нина!
– Ах, вы так внезапно, Иван Семенович.
Свет снова дрогнул.
– Я принес костюмы, надо уходить. Одеваемся и выходим, пока не началось снова. Если мои расчеты верны, то у нас есть полтора, а то и два часа форы. Активность тварей будто по часам.
– А если мы…
Послышались истерические крики, луч фонаря заплясал, высветил что-то несуразное, шишковатое, с огромными, как блюдца, глазами. Послышался женский крик, на этот раз от боли. Толстяк замахнулся фонарем. Аристарх попытался убрать свой телефон, камера поехала по бетонной стене, высветив вспышкой новую тварь. Боже, что это было, и понять сложно. Десяток лап, выставленные вперед челюсти – будто ночной кошмар, воплотившийся наяву, с удивительной быстротой и сноровкой несся по совершенно гладкому потолку, лавируя между лампами дневного света. Они тут, похоже, были, а вот электричество кто-то вырубил. Даже аварийного света не было. Странно, очень странно.
Вспышка, еще, грохот. У кого-то из ученых был пистолет, но он не помог. Камера выхватила почти чудом, как в морду урода впилась пуля, но тот, похоже, и не заметил ее. Камера вновь метнулась, заплясала.
– Бежим, бежим…
– Нина…
– К черту Нину… у меня семья, дети…
– Вы! Вы…
– Да пошел ты…
Телефон, похоже, упал, снова послышались крики. Стало заметно светлее. Камера переключилась, теперь это была светлая комната, какая-то пультовая. Усталая небритая физиономия ученого, что сейчас насыщался рядом с Бригадиром, на корточках, почти по-звериному.
– Я, Степняков Иван Семенович, научный сотрудник исследовательского полевого центра «Артефакт». На объекте произошло ЧП, и я вынужден прибегнуть к эвакуации. Средства связи вышли из строя, у меня почти закончились патроны, в помещении находиться более не могу, и вопреки запрету руководства, ясно прописанному в контракте, дабы попытаться сохранить свою жизнь, в четырнадцать часов двадцать семь минут седьмого апреля сего года я покидаю убежище, переставшее быть таковым. В памяти этого устройства есть доказательства моей правоты, что могут являться решающим аргументом в возможном споре по условиям соблюдения контракта, а именно…