– Пошли Кена или Тара с ним разобраться.
Хило покачал головой. Задача Шелеста – давать советы Колоссу, здраво взвешивая все преимущества и издержки, и Шаэ лишь делала свою работу, рекомендуя действовать осторожно, но она никогда не входила в боевую часть клана, а потому кое-чего ни за что не поймет. Хило завоевал авторитет, не прячась за чужие спины, когда разбирался с важными проблемами, и сейчас не совершит оплошность, полагаясь на то, что его репутация бывшего Штыря достаточна для Колосса военного времени.
– Я лично должен поговорить с Запуньо, – настаивал Хило. – Недопонимание между друзьями – это не страшно. Недопонимание между врагами – другое дело.
Шаэ, похоже, спорила бы и дальше, но тут в дверь постучал Тар, приоткрыл ее, сунул голову в щель и сказал:
– Уже темнеет, в саду все сворачивается. Что думаешь, Хило-цзен? Ты еще хочешь поговорить с Анденом?
Хило переменился: уголки губ опустились, плечи окаменели, словно на них давил груз.
– Я с ним поговорю, – тихо отозвался он и посмотрел на Шаэ. – Наедине.
Тар удалился.
Шаэ встала.
– Это я убедила тебя поговорить с Анденом. Ты много месяцев не хотел меня слушать, даже имени его не произносил, а теперь меня выпроваживаешь. – Она с негодованием и подозрительно уставилась на брата. – Ты собираешься угрозами или посулами заманить его обратно в клан, снова носить нефрит. Я тебя знаю, Хило.
– Я хочу поговорить с ним наедине, Шаэ, – отрезал Хило. – Случившееся в тот день касается только нас двоих. Нужно обсудить это как полагается.
Шелест окинула его долгим взглядом, ее аура ощетинилась. Потом Шаэ прошла мимо него к двери и молча удалилась, оставив Колосса в одиночестве в пустом кабинете его брата.
Эмери Анден сидел на скамейке под вишней во дворе поместья Коулов, теребил бутылку лимонной газировки и пытался не смотреть на остальных приглашенных на поминки. Длинные, уставленные разными блюдами столы были украшены гирляндами белосердечников, а арфист играл сентиментальные и поднимающие настроение мелодии. Во дворе было полно народа, но гул разговоров оставался уважительно приглушенным. Лишь один предмет портил стильный прием – временное ограждение из синего пластика в углу двора, отделяющее то место, где обновляли резиденцию Шелеста, ободрав ее буквально до каркаса.
Анден не мог сказать, что был близок с Коулом Сеном, но тот был его приемным дедом и дал ему все – принял в семью и отправил учиться в Академию Коула Душурона, как и собственных внуков. С детства Анден считал, что однажды отплатит патриарху, став Зеленой костью Равнинного клана. И вот дедушка умер, а Анден так и не отдал долг.