— За что с тебя-то снимали, Егор Потапович? — не унималась Терехова. — Ты и так печешься о хозяйстве.
— Это мало кому известно. Недостало кормов — ты виноват. Перерасход горючего — опять ты. Касса пуста — вдвойне шкуру дерут. А тут Земнов натворил — опять тебя бьют.
— Земнова народ поддержал, а так что бы он мог сделать?
— Ерунда! — Горбылев уставился на Терехову, передразнил: «Поддержал!» Кто людей надоумил?
— Небось винишь и за Вороного? Кондрат тут ни при чем. Сама видела, как Кравчиха запрягала.
— Что ты говоришь? Не пойму? — Глаза Егора Потаповича уставились на Терехову.
— Очень просто: обратила да хомут на него. Вот убедись сам, — кивнула она на окно, — а то опять скажешь, склока.
По затопленной грязью, осклизлой дороге Вороной тянул нагруженную доверху черноземом телегу. Сбоку, держа вожжи и хлыст, шла Нюська. Жеребец, не привычный к тяжелой работе, то и дело останавливался, озираясь по сторонам.
— А ну-ка, сюда Кравцову! — не попросил, а скорее приказал Горбылев. И про себя решил: «Буду по всем правилам строг».
Но стоило лишь Варваре зайти в кабинет, как лицо его расплылось в улыбке.
— Садись, Варвара Сергеевна. Что-то давно с тобой не видались, — начал он, подкручивая усы.
Ласковый тон насторожил звеньевую. «С чего бы так?»
— Рассказывай, что нового? Как дела с рассадой?
— Не нынче, так завтра окончательно посеем… — Варвара начала докладывать о делах звена. Рамы уже готовы, только недостает чернозема. Семена у Тихона получила, и сейчас их перебирают. Она не забывает о свекле, которую решили сажать в этом году, достала книжки. А вот семян пока нет.
Горбылев будто и не слушал ее. Склонясь над столом, он старательно что-то писал.
— Странно. Ни председатель, ни правление колхоза не поддерживают новое дело! — заключила она.
Услышав упрек, Горбылев резко выпрямился, потрогал усы.
— Выходит, не председатель у вас, а ерунда на постном масле? — Он оттолкнул стол, заходил по кабинету. — Отказывается от нужных дел, зажимает новое. Зачем вам такой? Но пока я не переизбран, мои распоряжения прошу выполнять! — последние слова произнес четко, с расстановкой, будто его могли не услышать.
Варвара удивленно взглянула на председателя. Он уже не казался ей, как всегда, добрым и даже приторно ласковым. В глазах появился рыжеватый отблеск. Видать, ее замечания задели за живое.
Горбылев остановился против нее, взгляды их скрестились. Варвара не отвела глаз, а продолжала смотреть смело в упор.
— Кто позволил запрягать Вороного? — жестко бросил он. — Распущенность! Делают что хотят. Одна лошадь кровную берет без спроса, другой какие-то звенья создает украдкой. Каждый, видишь ли, самовольничает.