– Да как не будем?! Считаете, он не почует?!
М-да. Еще одна проблема. Но, помнится, во время ревизии одного из шкафов на сестринском посту я видела пузырек с подавителем запахов. Мы хранили его на случай, если в одну палату придется положить, к примеру, оборотня и, скажем, вампира. Так вот, чтобы клыкастику не докучало природное «благоухание» лохматого соседа, мы купали оборотней в этом составе. Собственно, из средств, которые химики-маги когда-либо изобретали для этой цели, подавитель был самым действенным. Но при этом самым кратковременным и неудобным. С другой стороны, мне много и не требовалось: всего-то руку натереть и дать ей высохнуть. А когда Лисовские исчезнут из поля моего зрения, необходимость в растворе отпадет, после чего оставшийся месяц я уж как-нибудь проживу.
– Давай поправляйся, – пожелала я удрученному своим промахом лису и направилась к выходу. – Завтра, наверное, в палату тебя переведу.
– Спасибо. Вы только отцу не говорите, ладно?
Я только хмыкнула про себя.
Эх, если бы ты знал, сколько раз я слышала в этих стенах такие просьбы! Но конкретно в этом случае – само собой, не скажу. И приложу все усилия, чтобы вопросов по поводу метки у Лисовского-старшего не возникло.
«Вспомни о лисе, он и появится», – подумала я, открыв дверь оперблока и уставившись на взволнованное лицо вышеупомянутого лиса.
Лисовский-старший выглядел уставшим, за ночь его роскошный костюм помялся, наброшенный на плечи халат и вовсе выглядел ужасно, но пахло от оборотня по-прежнему хорошо. Лесом, хвоей, мятной зубной пастой и совсем немного корицей.
– Андрей в порядке, – опережая его вопрос, сообщила я. – Пришел в себя. Голодный, слегка расстроенный, но настроен оптимистически. Можете его навестить.
– Правда? – отчего-то не поверил лис и уставился на меня с какой-то безумной надеждой. Мне даже стало его жаль – чудом сохранив дочь, а потом едва не потерять сына…
– Заходите, – вздохнула я и отступила в сторону, пропуская оборотня внутрь.
Лиса не надо было упрашивать дважды – проскользнув мимо меня бесплотной тенью, он в мгновение ока скрылся за дверью прекрасно известной ему палаты. Именно там неделю назад лежала Алиса. И именно туда я распорядилась перевести Андрея, когда стало ясно, что с ним все будет хорошо.
Насчет того, что он мог почуять метку сына, я не волновалась: рана была свежей, запах парня еще не успел стать достаточно сильным. А если бы и успел, то какая разница, если от меня, наверное, еще с ночи пахло его кровью?
Осторожно выглянув в коридор и убедившись, что шефа поблизости не наблюдается, я на цыпочках добралась до поста и, шепотом попросив медсестру меня не выдавать, умыкнула из шкафа бутылочку с подавителем вместе с чистым бинтом. Уже у себя наверху, заперев для верности дверь на ключ, я тщательно натерла кожу вокруг ранок. А затем облила подавителем бинты и замотала предплечье в надежде, что на марле состав продержится дольше, чем на коже.