Хорошо еще, я вовремя успела от них отключиться, иначе лежать бы мне опять на земле. Но Юрий Иванович недаром меня называл своей лучшей ученицей: я успела. И потом только молча наблюдала, как две магические структуры с треском и гудением принялись сплавляться в единое целое, жутковато деформируясь и буквально врастая одна в другую.
Я с замиранием сердца увидела, как одна из стенок черного шара с хрустом провалилась внутрь, свидетельствуя о том, что задумка была удачной. Энергии в моем шаре было столько, что это почти «обесточило» клинику. Наверняка все щиты погорели, а то, может, и заклинание невидимости на пару с заклинанием для отвода глаз спалились. Шеф меня за это, конечно, по головке не погладит, но… была не была. Все равно другого выхода не осталось.
В какой-то момент процесс слияния неожиданно приостановился, и стало ясно, что черный шар все же выправился. И даже немного подрос, продолжая пожирать созданный мною серый. Затем он подрос еще немного. Его щупальца облепили уменьшившийся в размерах серый шарик уже со всех сторон, и я чуть не застонала, обнаружив, что энергии в нем чуть-чуть не хватило.
Но где ее взять? Из кого выкачать, если всех, кого было можно и нельзя, я и без того уже обескровила? Разве что добавить магии от себя?
Я на мгновение прикрыла глаза, а затем подняла руки и выплеснула в черного уродца все, что во мне осталось. Даже то, что, возможно, не следовало отдавать. Ведь там, за моей спиной, оставались ни в чем не повинные люди и нелюди. А я… наверное, Юрий Иванович прав, и я совсем неправильно понимаю нашу главную заповедь «не навреди». Потому что для меня она всегда звучала как «спаси, если можешь». И я спасала. Помогала. День за днем делала один и тот же нелегкий выбор. Но при этом и тогда, и сейчас твердо знала, что поступаю единственно верно.
Говорят, что порой даже один-единственный камешек способен сорвать с горы настоящую лавину. Точно так же, как одна-единственная капля способна превратить лекарство в яд.
В моем случае этой капли как раз хватило, чтобы перенасытить магией дурацкий шар и запустить процесс саморазрушения. Меня это, конечно, истощило полностью, но я ни о чем не жалела ни тогда, когда уничтожение заклинания ознаменовалось еще одним мощным взрывом. Ни когда я, ослепленная и обессиленная, сползала по стеночке, будучи больше не в силах удержаться на дрожащих ногах. Ни когда ощутила пугающую пустоту в груди. Ни даже когда сквозь нарастающий грохот в ушах различила визг тормозов, хлопанье дверцы и быстро приближающийся топот, а затем ощутила на щеке горячее дыхание и услышала горестное: