– Я просто тунца люблю, но в Москве его совсем не получается достать. Вот когда я в Аквитании со своими друганами, тогда – да, мы его по баскским рецептам готовим. Ели когда-нибудь тьёро?
Концепт-шеф озадаченно посмотрела на следователя:
– Тьёро? Разумеется, ела. Мой друг Жан-Жак готовит его каждый раз, когда собирается его любимая гоп-компания со всего мира, – в августе.
– Вы знаете Жан-Жака?
– А как же! Его трудно пропустить – огромный же детина, и сколько ему лет, никому не ясно! Его серф-шоп – мое любимое место. Вернее, забегаловка при серф-шопе. Мидии на планче он жарит лучше всех на побережье. Знаете эту историю с мэром?
– Это когда друг мэра тоже стал мидии жарить и Жан-Жаку запретили их готовить, чтобы устранить конкуренцию? Конечно! Мы тогда все время устраивали подпольные мидийные жарки.
– Странно. Мы тоже их устраивали. Вы что, хотите сказать, что мы с вами были в одно и то же время в одном и том же месте? Эта война длилась всего одно лето в позапрошлом году. Потом друг мэра разорился, и Жан-Жак снова был легализован. А вы что, бороду тогда не носили? – Света готова была расхохотаться, но сдержалась. Алиби-то так и не появилось. А следователь вдруг показался ей не таким уж тупым в смысле подката к девушкам.
– Бороду, да, не носил. Так я вас тоже не помню. Хотя там все девчонки были в купальниках… а я вас в купальнике еще не видел, – Сумский расплылся в подозрительно непроизвольной ухмылке.
Концепт-шеф изучала его в упор.
– Я иду домой по бульварам. Вы со мной или как?
– Вы меня уже домой к себе зовете? Так быстро?
– Не дождетесь! Короче, я пошла, до свидания.
И она как-то слишком быстро двинулась вперед. Солнце светило в лицо, и Сумский, сам не понимая почему, все-таки поплелся следом за концепт-шефом. Он догнал ее уже на перекрестке со Сретенкой. Пробубнил, что, мол, нельзя же человека с бородой оставлять без присмотра в таком состоянии. И они еще полдня слонялись по бульварам, болтая ни о чем. Вспоминали кондитерскую в Биаррице, где варят самый классный горячий шоколад на побережье и не забывают укладывать сверху плотную шапку взбитых жирных сливок.
В конце концов главная подозреваемая бросила следователя в Миусском парке, так как Сумский от нечего делать продолжал пить бурбон из горла и достиг полноценного свинского состояния, то есть начал петь и хрюкать. Громкие звуки пугали Матильду, и она рванула домой, утащив с собой хозяйку. Да, к тому времени Света уже гуляла с собакой, а Сумский никак не мог уйти по своим делам.