Мастер Зен…
Конечно, вы не могли сюда не прийти, почувствовав зов от печати. Император оказался в опасности, и вы даже через три года не смогли противиться потребности его защищать. Да вы, наверное, и не противились даже. Просто терпеливо ждали того дня, когда сможете исполнить свой долг до конца.
— Отец! — У Карриана дрогнул голос, когда из-под тела убитого мастера-тени показалось лицо императора. По-прежнему бледное, с темными кругами под глазами… его величество дышал тяжело, но я лишь, когда подошел ближе, понял, по какой причине он так плохо выглядел: в его груди тоже зияла глубокая рана. Оплавленная по краям, почти не кровоточащая, не слишком большая, но настолько глубокая, что даже любой бы понял — тут даже очень хорошему целителю предстояло много работы.
Вероятно, учитель не смог закрыть хозяина полностью. В отличие от меня магии он не мог ничего противопоставить. Только попытаться взять удар на себя. Но и этого, к сожалению, не хватило, потому что заклятие прожгло мастера Зена насквозь и сумело ранить императора.
— Ваше величество! — прохрипел подползший к повелителю Тизар. Лицо его было покрыто сажей и искажено неподдельной мукой, а в глазах стояла такая боль, что я непонимающе замер. — Сир! Зачем?!
На губах его величества мелькнула слабая улыбка.
— Кому-то надо было. А Карриан важнее…
Я перевел взгляд на окаменевшее лицо наследника престола и поразился — оно стало страшным. И можно было лишь догадываться, какие эмоции испытывал его высочество при мысли, что отец посчитал его важнее себя самого.
Рам! Да что же такое?! Что случилось?! И почему, черт возьми, молчит печать?! Я до сих пор ничего плохого от нее не чувствую, а как такое возможно, если все плохо?! Император умирает?! Но тогда почему Тизар ничего не предпринимает? Что? Магии лишили? Так нить я ему сейчас дам…
Я торопливо опустился возле императора на колени и всунул магу сияющий зеленью, сотканный сразу из десятка более мелких ниточек пучок.
— Оставь, — слабо улыбнулся император Орриан. — Мне уже ничто не поможет, мальчик.
— Но она ведь зеленая… — дрогнувшим голосом уронил я.
— А моя аура стала черной. Ты разве не видишь?
Я присмотрелся повнимательнее и только сейчас сообразил, что сажа на лице Тизара — это вовсе не сажа, а тонкий налет темной магии, которой «дядюшка», даже находясь от линии удара дальше всех, хватанул немало. Под сажей, судя по слабо горящим изумрудным искоркам, уже работало какое-то исцеляющее заклинание. А то и не одно. Но у Тизара почернело только лицо. У Карриана, если я правильно рассмотрел, «обожгло» левый бок и руку — ту сторону, которой он находился ближе к отцу, когда я его толкнул. А его величество стоял к девчонке лицом. Именно на него пришелся максимальный удар. И если бы его не прикрыли…