– Шань, ты же не проживешь век старой девой. Ты красивая.
– И что? – мрачно осведомилась я, перекладывая на тарелку все, что напекла, и выставляя на стол варенье. Язык ругался, а руки делали.
– Рано или поздно, кто-то, как-то… я не знаю. Ты понравишься, тебе понравится… что, всю жизнь мужику морочить голову будешь? Вот тетушка Лана почву прощупывает, очень ты паре парней нравишься.
– Тьфу.
– Да хоть уплюйся.
Уплевалась бы, да не поможет. Нет, не поможет.
– Что ты предлагаешь?
– Поговорить с кем-то из магов и сознаться. Будешь работать на Корону, чем плохо?
– Тем, что я потеряю свободу.
– Свободу – прятаться по углам?
– Самой принимать решения. Самой выбирать.
Корс вздохнул.
– Зато мы бы помогли родителям.
– И как же?
– Корона точно пошла бы навстречу. Разве нет?
Разве да. Но…
– Я боюсь, Корс. Я очень боюсь.
Братец скорчил хитрую рожицу.
– Шань, а если получить сведения из первых рук?
– Это как?
– От герцогини Моринар? Получишь у нее заказ, поболтаете, как вы женщины это умеете, расспросишь ее… она ведь тоже маг! Неужели не поделится впечатлениями?
– Она герцогиня.
– А ты – Истарская.
– Это чушь, ты и сам знаешь. Я ношу ее имя, но я ведь не Истарская, даже если помню все, что с ней происходило.
Корс знал, но сдаваться не собирался.
– Шань, ну хоть попробовать? Родители же в Тиртане.
Я опустила руки.
Да. Родители – в Тиртане.
Смогу я им помочь, не смогу, вопрос десятый. Но если даже не попробую… мразью я буду последней. И тварью.
Ладно.
– Я поговорю с герцогиней Моринар.
– Мне как раз на осмотр бы сходить…
И что ты будешь делать с этим поросенком?
Только любить, кормить оладьями и защищать. Если я не уберегу брата… родители-то, может, и простят. А вот я себя никогда не прощу.
* * *
Вечером Ветана Моринар прислала за нами карету.
Роскошную, не хуже той, что была у Шайны Истарской.
Я устроилась на подушках, Корс со мной, а то как же. Вот и особняк Моринаров.
Герцогиня нас лично не встречала, вместо этого разодетый в цвета Моринаров дворецкий проводил нас в гостиную и попросил подождать.
Нам подали взвар из малины, печенье, на которое налег Корс, и мы ждали. Не слишком долго, впрочем. Герцогиня вошла минут через десять, в простом домашнем платье, светло-голубой шелк не украшен ничем, кроме кружевных манжет и воротника. Вслед за ней, в одной рубашке и кожаных бриджах, вошел ее сын.
– Шайна, рада вас видеть.
Мы с Корсом встали, братец поклонился, я присела в реверансе. Низком, как и положено.
– Ваша светлость, это честь для нас…
– Присядьте пока. Томми?
Ее сын без указаний направился к Корсу. Принялся водить руками вокруг головы братца, и я прямо-таки видела золотистые искры рядом с ним.