Ветерок нагло заглядывал в окно, любовался, как хорошо рядом смотрятся эти двое – мужчина и женщина.
Он – высокий, смуглый, с белыми волосами, и она – белокожая, черноволосая, с загадочной улыбкой…
А вот разговор у них был не из легких.
– Рамон, ты меня действительно любишь?
– Да.
– Так странно. Больше пятнадцати лет жить, бояться…
Рамон Моринар коснулся ладонью черных волос супруги. Густые смоляные пряди тут же обвили его руку своими шелковистыми прохладными кольцами.
– Мне тоже было страшно. Ты же помнишь, как это все получилось…
Вета помнила.
После войны (все же это была именно война, как ни называй) они поженились фактически потому, что их свел его величество. А вот сколько было искренности?
Сказать о своей любви – и действительно любить.
Разница между этими двумя фактами, как между рифом и вулканом. Вроде бы и то, и другое из камня, но и только.
И можно жить друг рядом с другом, рожать детей, делить постель, но не любить. Испытывать привязанность, приязнь, делить заботы и радости.
Не любить.
Или?
Смешная рыжая девочка и не подозревала, что своими словами разнесла в клочья хрупкое спокойствие мира Моринаров. И теперь супруги пытались восстановить его обратно.
По частям, как уж получалось…
Вот так.
Рамон женился потому, что действительно полюбил. А иначе ни один король не помог бы.
Вета вышла замуж сначала по расчету с долей приязни, не стоит себя обманывать. Но в какой-то момент из ее чувств выросла любовь.
Ненастоящая?
А какая она – настоящая? Моринарам хватало с избытком, а остальных просят не беспокоиться. И не лезть, куда не надо бы.
– Теперь у нас все будет хорошо, правда?
– А у нас и было все хорошо, – согласился Рамон. – Теперь мы будем чуть больше уверены друг в друге – и это замечательно.
Вета вздохнула.
Мужчины такие ужасно неромантичные… но тут уж ничего не поделаешь. И не стоит требовать от мужа невесть каких поступков.
Он не принесет ей три сотни алых роз, он просто закроет ее от любой опасности. Любое зло, чтобы причинить ей вред, должно будет сначала перешагнуть через него.
Это не любовь? Тогда ждите розы. А ей – достаточно.
* * *
Его величество Эрик любил неожиданности.
Лучше – приятные.
Неприятные тоже можно, но под настроение, все же полудемонам противопоказано жить в мире и спокойствии. А вот приятные…
Рамон Моринар, явившийся к завтраку (нет, не в качестве главного блюда), относился к неожиданностям приятным.
– Доброе утро, ваше величество.
– У тебя есть основания полагать его добрым?
– Определенно. У меня дома спит маг разума, и ее брат тоже сейчас у меня дома.
Эрик потер руки.