* * *
Долго в лавке она не была, молодой приказчик сразу выложил пред ней великолепный кинжал. Сам он был узок и остр, железо его блистало в свете лампы так, что будь он не узок, а широк, так в него как в зеркало можно было бы смотреться. Рукоять его была удобна и вся покрыта черненым серебром великолепной работы.
И ножны были под стать оружию. В общем, от кинжала глаз не отвести было.
Пока молодой человек раскладывал оружие пред ней. Она подняла на него глаза и сказала сладко, как только могла:
— Что же вы хотите от меня за кинжал этот?
И сама пальчиками своими водила по серебру рукояти и невзначай касалась ими руки торговца.
— Хозяин велит за него четырнадцать талеров просить, — отвечал приказчик так, словно оправдывался.
Агнес выгребла из кошеля все серебро и держала его на руке, словно показывая. И говорила при этом с сожалением:
— Хорош кинжал, но и цена велика, не знаю, сыщу ли столько денег.
— А вы не волнуйтесь, молодая госпожа, хозяина в лавке нет, я отпущу вам его за двенадцать, — говорил молодой человек.
— Ах, как вы добры, — сказала Агнес и начала на глазах его считать деньги, отсчитала двенадцать монет и вдруг спросила. — А женаты ли вы, господин?
Он, чуть обескураженный таким вопросом, замялся сначала в неловкости и ответил, чуть погодя:
— Два года как.
Она вдруг протянула к его лицу руку и погладила молодого человека по щеке, нежно, едва касаясь. И мурлыкала при этом:
— Счастливица, видно, жена ваша.
— Счастливица, — тут же и не без гордости согласился приказчик, заливаясь румянцем. Да, такой мол я.
— Что ж, раз так, то пойду я, — сказала Агнес. — Даст Бог, еще зайду, если дело будет.
— Премного рад тому буду, — отвечал ей приказчик, улыбаясь. И добавил многозначительно. — Заходите… даже и без дела.
Ах, какой милой эта девушка ему показалась. Какой ласковой.
Она у порога последний раз улыбнулась ему и ушла.
Игнатий шел следом за ней. Молчал — пораженный, удивлялся тому, что только что видел. Не мог он того понять, как ей удалось и кинжал взять и деньги не отдать. Что сотворила она с приказчиком такого, что словно спал он наяву. Опоить не могла, ничего не давала она ему пить, только говорила с ним и все.
Игнатий, про себя все больше восхищался этой маленькой, совсем молодой женщиной. Смотрел ей вслед, на ее хрупкую фигурку и начинал понимать, что сильна она очень. Вот только не понял он еще, на удачу или на беду остался он служить у нее.
Но эти мысли Игнатий гнал от себя. Пока что он ей восхищался.