— Если Ваше Высокопреосвященство думает подарить их головорезу, то я напомню, что за этот доспех мы заплатили шесть сот золотых эгемских крон мастеру.
— Безумная расточительность, — вздохнул епископ, — шесть сот крон, а надевал я его всего один раз, шесть лет назад, когда еретики стояли под стенами Ланна. Теперь я в него не влезу даже.
— Может это исправить, нам нужно найти мастера и попросить расширить кирасу.
— Расширить придется все, — неожиданно зло сказал архиепископ. — А что ты прикажешь мне делать с моими ногами? Может, найдешь мастера, чтобы и их исправить?
Викарий благоразумно не стал развивать эту тему, только поклонился.
— И продать его не удастся за хорошую цену, — продолжал курфюрст. — Так что подарим доспех головорезу. Какие цвета его герба?
— Лазурь с серебром, и черный ворон с факелом в когтях, — сразу и без запинки вспомнил канцлер.
— Вели найти шелка в моих кладовых: лазурь и серебро. Когда он явится за ответом?
— Завтра, монсеньор.
— Пусть к его приходу будет готов фальтрок[4] в его цветах, который можно буде носить поверх доспеха. И новый штандарт с его гербом. А на штандарте пусть будет крест, он ведь у нас еще и хранитель веры, кажется.
— Именно так, я распоряжусь немедля, — викарий снова поклонился.
— Перстень присмотри какой-нибудь в кладовой, да не очень дешевый выбери. — продолжал архиепископ. — Попробую уговорить его завтра.
— Я все сделаю, монсеньор, — сказал канцлер брат Родерик и пошел выполнять распоряжения.
* * *
Аббата отца Иллариона в монастыре не было, наверное, был он по своим казначейским делам. А вот брата Семиона он там отыскал, и тот был рад кавалеру неимоверно. Полез обниматься. Хоть Волков и не так ему был рад, но отстраняться не стал. И сказал после того как монах уже успокоился от радости и готов был слушать:
— Засиделся ты тут, я смотрю, салом оброс на монашеских харчах.
— А что, дело есть для меня? — сразу догадался брат Семион.
— Есть, епископ Маленский хочет тебя возвести на приход.
— Где? — обрадовался монах.
— В Эшбахте. У меня в поместье.
— А велик ваш Эшбахт? — спросил брат Семион.
— Глазом не обвесть, — отвечал ему Волков усмехаясь.
— А где?
— В земле Ребенрее, в графстве Мален.
— И какова там церковь? Новая, старая? — очень все хотел знать монах.
— Церкви там нет, строить будешь.
— Строить? — глаза монаха загорелись. — Сам?
— Не сам, рабочих наймешь, — Волков уже едва сдерживался от смеха, видя, как от алчности вращаются глаза брата Семиона. Как в голове его рождаются планы.
— А деньги на это богоугодное дело есть? — спросил монах.