Агнес его слушать не стала, что-то привлекло ее в этом страшном мужике, она подошла ближе, склонилась, и заглянула ему в глаза. Глаза были карие, с красными жилами, с желтизной в белках. Взгляд его был взглядом животного, что в капкан попало.
— Убивал баб? — тихо спросила она, наклоняясь к нему.
Спросила тихо, да мужик поежился, не будь на нем колодок в палец толщиной, так почесался бы, наверное, так неуютно ему стало под взглядом девушки.
— Отвечай без вранья, — продолжала она, не отрывая от него своих глаз.
А он отвернулся, не выдержав ее взгляда. И промолчал.
— Вы подальше от него встаньте. — продолжал стражник. — Мало ли…
Но Агнес даже не глянула на него, и продолжила:
— Глаза ко мне повороти, на меня смотри.
Мужик чуть поупрямился и опять на нее поглядел.
А она и спрашивает:
— Каково ремесло твое?
— Конюх я, сызмальства при конях, — ответил он.
— А с моими конями управишься?
Мужик с удивлением посмотрел на нее, потом на ее карету и лошадей, затем снова на нее, и ответил:
— Управлюсь, не велика наука.
Агнес смотрит как у него в дыре, что на щеке, зубы двигаются, очень ей это любопытно, но сама дела своего не забывает и дальше спрашивает:
— Так пойдешь ко мне конюхом?
А он глядит на нее и молчит. Смотрит и молчит. Он не смеется, верит ей, что она от петли его избавить может. Сразу как глянул ей в глаза, так и поверил.
— Чего ж ты молчишь, дурак, под виселицей сидишь, или забыл? — говорит дева, торопя его.
— Уж не знаю, госпожа, что лучше, — вдруг хрипло отвечает он, — к вам пойти или тут остаться.
— Дурак, — зло сказала Агнес, — повиснешь сегодня и поделом тебе. То я тебе наперед предрекаю. Завтра вороны клевать тебя возьмутся. Оставайся.
— Нет, нет, госпожа, — вдруг встрепенулся мужик, — к вам хочу. К вам в услужение.
— Хочешь? — спросила она распрямляясь. — Поклянись, что до гроба служить мне будешь.
А он опять молчит. Словно уже и не рад, что освободят его от виселицы. Глаза бегают у подлеца.
— Клянись, говорю, — шипит ему девушка. — И даже не думай, что поклянешься и от клятвы уйдешь. Клянись! Ну! Или палачи скоро придут, тогда уже мне не спасти тебя будет.
— Клянусь, — наконец выдавали мужик.
— То-то, дурак, — зло сказал она, и пошла к стражнику, чуть подбирая юбки.
А стражнику очень интересно было, о чем это она с висельником шепталась, и он ждал пока девушка подойдет.
А она подошла и спросила ласково, как только могла: