Так они и поехали молча по берегу реки к лесу. А как до леса доехали, как запахло елками, землемер вдруг говорит:
— А ну стойте-ка!
Он останавливает коня, слазит с него. И снова лезет к себе в карту и приговаривает:
— Постойте-постойте, так-так-так.
Наконец он отрывается от карты и радостно сообщает:
— Ну, кавалер, повезло, вам, что я сюда с вами приехал.
— Говорите вы уже! — изнывает нетерпеливый Еган. — Чего нам радоваться?
— А вот чего! — восклицает землемер, еще раз заглядывая в карту. — Лес кантона простирается только до острого камня, видите его, вон он? А все что севернее его — так то ваш лес.
— Ах, вот как, — приятно удивляется Еган.
— Не очень и много того леса, — кисло замечает Волков.
— Ну, много — немного, а пару сотен бревен будет, — замечает Куртц.
— Уж точно лишними не будут, — заявляет Еган. — Все порубим и свезем в Эшбахт, всяк не покупать.
— Путь-то неблизкий, — заметил кавалер.
— Ничего-ничего, из Малена не ближе будет везти, а это свое, срубил, привязал бревнышко да привез, срубил, привязал да привез. Так и перевозим за зиму по снежку, чего мужику зимой-то делать.
— Тут снег не всю зиму лежит, — напомнил Куртц.
— Ничего, и по земельке перетащим, — заверил его Еган.
Тут он был прав, и Волков с ним спорить не стал, сказал просто:
— Уже за полдень, давайте поедим, что ли?
— А я уже думаю, когда же вы проголодаетесь, — обрадовался Еган.
Не то, что бы он сильно проголодался. Он бы потерпел до вечера, ему как раз становилось интересно, что еще в его земле есть. Но опять все то же. Опять начинала ныть нога. Он уже доставал ее из стремени незаметно, и ехал вытянув ее, а потом ехал согнув ее в колене, и незаметно, чтобы никто не видел, старался размять больную, тугую область пальцами. Но это только отводило боль не намного, а потом она возвращалась. Ему нужно было сесть, вытянуть и расслабить ногу хоть на полчаса.
Они никуда дальше не поехали, остались на опушке леса. Еган достал снедь из седельных сумок. Сели есть сыр, вареные яйца, ветчину, хлеб и пиво из жбана. Пока ели, Еган взял кусок, но сидеть не стал, а кусая хлеб на ходу, как положено управляющему, пошел в лес, начал считать деревья, что росли севернее камня, но сосчитать не смог, сбился, когда больше ста насчитал, пришел и сказал довольно:
— За сто деревьев у нас будет. Очень будут они, кстати, для стройки. Низы на стропила и доски пойдут, верхи на тес, — разумно говорил он, упиваясь своей разумностью и тем, что кавалер его внимательно слушает. — На тес все бревна пускать не будем — жалко. На стропила, на доски. Да. Такие хорошие бревна… Да на что угодно они пойдут…