Никто не ощутил этого быстрее, чем сам защитник. Он почувствовал также, что совпадение обнаруженных у Сакко патронов старого образца с такими же старого образца гильзами, найденными на месте преступления, побудило простодушных присяжных больше доверять показаниям Проктора и Вэна Эмбура, чем Бэрнса и Фицджеральда. Поэтому в своей демагогической защитительной речи Мур, обращаясь к присяжным, сделал попытку отмежеваться от всех экспертов по оружию, в том числе и от своих собственных. Усталым голосом он воскликнул: «Если пришла пора, когда для решения человеческой судьбы надо пользоваться микроскопом, и если при пользовании микроскопом не кто-нибудь, а эксперты обвинения и защиты вступают в острые противоречия друг с другом, то как же должны колебаться простые люди вроде вас, прежде чем оборвать человеческую жизнь!»
Мур был не прав, отвергая значение действительно точных данных криминалистической науки. Но зато он был, бесспорно, прав в том, что упомянул о несовершенстве методов экспертизы, примененных по делу Сакко и Ванцетти как экспертами обвинения, так и экспертами защиты.
Прокурор Кацман ответил ему следующим образом: «Пусть небо скорее пошлет день, когда доказательства по любому серьезному делу будут зависеть от ученого и его увеличительного стекла!» В свою очередь Кацман был прав в том, что касается значения криминалистической науки в целом, и не прав, когда хотел применить эти свои слова к показаниям экспертов по данному делу, рассмотрение которого столь драматично проходило на его глазах.
Во второй половине дня 14 июля 1921 г. двенадцать присяжных заперлись в совещательной комнате для обсуждения и вынесения вердикта.
Сколько внимания они уделили вопросу о пулях и патронах, показывает тот факт, что они потребовали принести увеличительное стекло, чтобы самим сравнить пулю, помеченную цифрой III, с пробными пулями. Конечно, их попытки выглядели детскими, но свидетельствуют о честном стремлении разобраться в деле. Один из присяжных – Дивер – рассказывал через много лет: «Мы особенно много дискутировали по поводу такого важного доказательства, как пули… Не было никаких стычек между нами. Все мы были убеждены, что Сакко и Ванцетти совершили то, что им вменялось в вину». Присяжные верили, что пуля, обнаруженная в трупе Берарделли, выстрелена из пистолета Сакко. Скорее были сомнения в достоверности показаний некоторых очевидцев. «Но пули – мимо этого нельзя было пройти…»
В семь часов пятьдесят пять минут вечера присяжные были готовы огласить своей вердикт. Они единогласно признали Сакко и Ванцетти виновными в «убийстве первой степени», причем Ванцетти – в качестве «accessory», то есть пособника, который по англо-американскому праву считается виновным в убийстве наравне с непосредственным убийцей.