Недавно, когда мы гуляли по городу, произошла ужасная вещь. Стоял палящий зной, это был первый по-настоящему плохой день лета, и мы с тобой направлялись в тенистый парк. Но прежде чем мы туда дошли и, хотя мы прошли еще совсем немного, ты вдруг остановился, ноги твои подогнулись, и ты рухнул на бетон, явно истощенный.
Меня тогда охватила паника, я подумала, что потеряю тебя прямо здесь и сейчас.
Но как же добры к тебе были люди. Кто-то бегом бросился в ближайшую кофейню и принес тебе миску холодной воды, которую ты жадно выпил, так и не встав с земли. Потом проходившая мимо женщина раскрыла зонтик и остановилась, держа его над тобой. «Не беда, если я опоздаю на работу», – сказала она. Проезжавший мимо мужчина предложил подвезти нас, но я знала, что тебе будет трудно взобраться на заднее сиденье, к тому же к тому времени ты, к счастью, почувствовал себя лучше, и мы смогли вернуться домой.
Теперь всякий раз, когда мы выходим из дома, я испытываю страх.
Но ветеринар говорит, что тебе надо гулять. Ты должен получать хотя бы какую-то физическую нагрузку каждый день.
Лекарства от твоего артрита действуют, говорит он. Болеутоляющие и противовоспалительные препараты дают гарантию, что хотя ты и не всегда чувствуешь себя полностью комфортно, тебя не мучает боль. Что, разумеется, может измениться, и от сознания этого боль испытываю уже я сама. Ведь как мне узнать, когда это произойдет?
Меня неотступно преследует описание поведения Куини перед ее концом, которое дал Экерли: «Она начала поворачиваться мордой к стене и спиной ко мне». Тогда он и решил, что время пришло, что это знак: он должен попросить ветеринара ее убить.
Ты ведь дашь мне знать, верно? Не забывай, я всего лишь человек, я совсем не такая чуткая, как ты. Мне нужно, чтобы ты подал мне знак, когда тебе станет слишком худо.
Я отнюдь не считаю, что этим я вмешаюсь в то, что предначертано природой, или узурпирую роль Бога, или, как сказали бы иные, помешаю духовному пути земного существа, его переходу в бардо[77]. Я смотрю на это как на благодеяние. Для тебя я хочу того же, чего хотела бы для себя.
Я думала, что решающий момент настал вчера, когда ты не притронулся к завтраку. Тогда я отломила кусочек собственного хлеба, который обычно ем на завтрак, и ты съел его из моей руки. Однако к вечеру к тебе вернулся аппетит.
Так что давай больше не будем об этом думать. Давай заботиться только об этом дне. Об этом дарованном нам с тобой чудесном летнем утре.
Еще одно лето. У тебя есть хотя бы это.
Еще одно лето, которое ты сможешь спокойно пролежать, растянувшись и греясь на солнце.