И вот сейчас, после позднего и несколько суматошного, но прошедшего в приподнятом настроении обеда они сидели на воздухе, под южным небом, на котором уже загорались первые звезды. «Удивительно, как быстро на юге темнеет», – думала Аня, глядя на огонек сигареты. Да, сегодня Серж курил!
– Знайте, мои дорогие юные друзья, – сообщил он, когда закуривал, – что я не курю.
– Вам не кажется, что вы… Как это сказать? В некотором роде впадаете в противоречие? – улыбнулась Аня, подумав, что для Сержа двадцатишестилетние должны действительно казаться очень молодыми.
– Вы правы, – ответил он, – и не правы. Вообще-то я не курю. Но сегодня – не вообще. Я полагаю, вы со мной согласитесь.
– Трудно это оспорить, – подтвердила она.
Аня смотрела на тлеющий красноватый огонек среди южной ночи и думала, что она, пожалуй, знает, а если и не знает, то с большой долей вероятности догадывается, каков будет ответ на ее вопрос. И Серж, как это бывало нередко, снял у нее ответ с языка.
– Да, – сказал он. – Вы были правы тогда, когда предположили, что мы с ним имели друг к другу отношение. Как вы уже догадались, мы родственники. То есть были родственниками.
Аня тактично молчала, понимая, что Сержу нелегко об этом говорить.
– Разумеется, я никому не стал бы об этом рассказывать, – продолжил он. – Но вы – другое дело. Вы рисковали жизнью, и не единожды, и вы имеете право знать.
Серж сделал глубокую затяжку и посмотрел на Аню. Она хорошо видела его лицо, поскольку террасу освещал свет из окон столовой. И на некий миг – всего лишь на миг! – ей показалось, что между Сержем и тем, кого она пока называла Куэйлом, просматривается явное сходство. Да, конечно, и волосы разного цвета, и глаза, и многое другое совершенно не похоже. И все-таки… Форма носа с горбинкой, овальный разрез глаз. И заметно угловатая форма ушей! Аня не помнила, где именно, но она читала, что форма ушей очень характерна и часто указывает на родство.
– Вы уже сами все поняли, так? – спросил Серж. – Произнесите же это, Аня!
Макс в недоумении переводил взгляд с Сержа на Аню и обратно.
– Он был вашим братом, – полуутвердительно произнесла она. – Так?
– Да, – подтвердил Серж, отворачиваясь и делая новую затяжку.
Глаза Макса расширились от удивления. Он опять посмотрел на Сержа, а потом – на Аню. Во взгляде его смешались растерянность и сострадание.
– Макс, – обратился к нему Серж, давя окурок в пепельнице, – вспомните все, и вы сами поймете. Если, конечно, у вас есть желание это вспоминать.
– Ну да, – заметила Аня, – эти слова про папеньку. Потом «вспомним юность!» и еще кое-что.