Я вспомнил о важном, а сам рассматриваю здание, по сути, являющееся замком, не иначе. Ну, или чем-то таким. С одной лишь разницей – внутри два громадных зала с колоннадой вдоль стен. На втором этаже есть многочисленные выходы на широкий прогулочный балкон, где запланирован отдых от танцев, наверное.
– Да! – лаконично ответил друг.
– Что – да? – я ухмыльнуться хотел, но передумал.
– Монументально! – чуть более подробно, но так же лаконично охарактеризовал увиденное Гришаня.
– Согласен! – я поддался на его манеру вести восхищённый диалог.
Об именах пока забуду. Напарнику не до того!
Мы поднялись по широким ступенькам к высоченным дверям главного входа в парадный атриум этого шедевра архитектуры древнего зодчества. Даже невооружённым взглядом можно определить, что постройка старше всех, что я успел тут увидеть. Наверняка, одного возраста с развалинами крепостей и оборонительных стен.
Тут мы сразу попали в водоворот массы гостей, входящих внутрь и ищущих местечко вдоль стен, где бы встать и постоять до начала мероприятия, среди лат и рыцарских доспехов. Ну и картины тут всякие наблюдаются. Битвы и такое всё, воинственное и однообразное. Не пахнет пейзажами или натюрмортами с вазами, ни разу даже не пахнет.
– Народу разодетого – тьма! – шепнул я Гришке на ухо.
– Это – да! – он отреагировал с восхищением. – Вон, дамы в пышных платьях, в красивых масках, украшенных перьями редкими и чем-то явно драгоценным.
– Ты про наши так намекаешь? – я вкрадчиво осведомился у друга, подначивая.
– Да нет, – он смутился. – И наши хорошие, редкие.
Мы продолжили рассматривать гостей, и я отметил, что мужская часть более равномерно одета. Все поголовно в строгих костюмах определённого покроя.
Однако, есть и новые, явно сшитые известным мне мастером, Моцартом, моего фасона, так сказать, новомодного. И это здорово!
А мы с Гриней во фраки вырядились, чтобы не быть белыми воронами, в смысле, не выделяться одеждой, из-за которой есть шанс быть сразу узнанными.
Выходит, зря я беспокоился.
Ну а выделяемся мы и так, масками моими. На нас многие уже поглядывают и шепчутся…
Бум! Бум! Бум!
Специальный глашатай, одетый во всё блестящее и тоже снабжённый маской, привлёк всеобщее внимание, постучав об пол красивым посохом, или как он там называется – я без понятия.
Он замер на самой верхней площадке у распахнутых теперь дверей второго этажа, куда сводились сразу две полукруглых центральных лестницы.
– Господа и дамы! – обратился он так громко, как когда-то я слышал в колизее местном. – Прошу вашего внимания, – глашатай замер, ожидая соответствующей реакции.