Она коснулась кнопки отключения.
– Что ты делаешь? – послышался обвиняющий тон дворецкого, и Лули вздрогнула.
– Я… Я собираю вещи. – Она свернула шнур питания и бросила его в сумку.
– Нет! – Он злобно нахмурился. – Ты ничего не увезешь отсюда. – Он попытался схватить ее сумку, чтобы проверить содержимое.
Лули сделала несколько шагов назад.
– Габ… Мистер Дин везет меня в Нью-Йорк. – Она не могла сказать, что они только что поженились. – Мне нужен ноутбук, чтобы работать.
– Ты никогда не работала. – Он произнес эти слова так, словно она и пальцем не пошевелила в своей жизни. – Ты переспала с ним, чтобы он взял тебя с собой? Шлюха.
– Если вы сердитесь из-за вчерашнего вечера, то я прошу у вас прощения. Я неправильно поняла насчет ужина.
– Ты хотела выставить меня дураком. Ты всегда пыталась быть комнатной собачкой миссис Чен, а теперь хочешь стать его комнатной собачкой. – Он схватил ее за руку.
– Отпустите меня! – воскликнула она.
Он отпустил ее слишком стремительно. Она прижала руку к груди, боясь, что сердце вырвется наружу.
Вместо дворецкого напротив нее стоял Габриель. Он держал старика за горло, а тот побагровел.
– Проваливай отсюда, – сказал он дворецкому, хватая его рукой за грудки. – Сейчас же.
Шокированный, дворецкий прижал руку к горлу и поспешно вышел из комнаты.
Габриель поправил галстук и посмотрел на Лули, его глаза стали пепельного цвета.
– Поехали. – Он кивнул, приглашая ее идти вперед.
Лули выглядела как семидесятилетняя старуха, но Габриель не приказал ей переодеться. Он хотел скорее уехать из этого дома.
Он был в ярости из-за того, что только что произошло. Он чуть не прикончил человека, которому было за пятьдесят и который не мог ему противостоять. Это была даже не самооборона. Дворецкий был груб, но Габриель сомневался, что он хочет физически навредить Лули.
Тем не менее его ослепила ярость. Габриель действовал инстинктивно и по-прежнему беспокоился о том, что потерял самоконтроль. Непонятно, почему он так бурно отреагировал.
Габриель вел себя как первобытный мужчина, у которого хотели отнять его женщину. В его ушах все еще звенело после их поцелуя. Он хотел поцеловать ее целомудренно, но у Лули были такие мягкие и трепетные губы. Он не предполагал, что почувствует к ней такое желание, и поэтому так крепко ее обнял. Габриель до сих пор не понял, как ему хватило сил отстраниться и посмотреть на Лули почти равнодушно, хотя и жаждал только одного: выгнать всех посторонних из комнаты и заняться с Лули любовью.
Он привык, что женщины ходят за ним толпами. Это была игра, в которую Габриель позволял себе играть, и всегда уходил, когда ему становилось скучно.