– Многие так делают.
– Да, – призналась она, медленно открывая карман на кошельке и доставая оттуда банковскую карту из настоящей платины. На карте был электронный чип с одной стороны и логотип компании Габриеля и имя Лули на другой стороне. Она засунула карту обратно в карман, не желая думать о том, что теперь в ее распоряжении большие средства. – Я многому у тебя научилась. Мне приятно думать, что однажды у меня будут собственные деньги и я стану разумно распоряжаться ими и сколочу себе приличное состояние.
Она улыбнулась своей глупой мечте. Ей надо было о чем-нибудь фантазировать, чтобы пережить бесконечные дни ощущений заточения в сказочной башне. Лучше мечтать о строительстве собственного замка, чем смотреть реальности в глаза и беспокоиться о неизвестном будущем.
Никогда, даже в самых смелых фантазиях, Лули не представляла себе такой жизни, какая у нее началась с Габриелем.
– Я думаю, твоя бабушка гордилась тобой, – сказала она.
Он скептически поднял темные брови.
– Я не собиралась тебе льстить. Я имела в виду, она отчасти помогла тебе добиться успеха.
– По-твоему, у меня ее деловая хватка? – спросил он. – Может быть. Я не унаследовал никаких скрытых талантов от своего отца. Но я начинаю думать, что Мэй обязана своим успехом тебе.
– Я бы никогда такого не заявила. – Она знала, что удостоилась бы резкого упрека от Мэй.
Самолет выровнял положение, и стюардесса принесла напиток для Габриеля и улыбнулась Лули.
– Принести вам что-нибудь?
– Лавандовый коктейль очень популярен. Тебе стоит его попробовать, – посоветовал Габриель.
Заинтересовавшись, Лули кивнула.
– К коктейлю есть отличное мятное печенье. Я его тоже принесу. – Стюардесса ушла.
– Тебе не обязательно быть таким милым. – Лули стало любопытно, о чем стюардесса говорит у нее за спиной с остальной командой. – Ты меня жалеешь или что-то еще?
– Ты утверждала, что ты ценный человек, Лули. Веди себя так, будто веришь в это.
Габриель приезжал в Париж по крайней мере раз в год, и почти всегда с женщиной. Он не сходился с женщинами надолго, но ему нравилось их баловать и быть щедрым партнером как в постели, так и в бутиках. Не одна любовница обвиняла его в том, что он предлагает женщинам материальные вещи вместо своих мыслей и чувств, которых он избегает. У него выработалась привычка твердо контролировать свои эмоции.
По правде говоря, он объяснял свою осмотрительность приверженностью к боевым искусствам. В глубине души он знал: у него такой характер. Он привык сторониться людей, никогда не заводил близких друзей и всегда избегал лишнего общения. Вероятно, это случилось после того, как совсем юным он остался без матери. Или он боялся превратиться в несчастного алкоголика, как его отец. Отчасти так и было. Ведь люди, которые высказывают свои мысли вслух или позволяют эмоциям управлять их поведением, снова и снова возвращаются к проблемам. Наголодавшись и настрадавшись в юности, Габриель не хотел опять возвращаться в прошлое.