– Ты выше всяких похвал. – Он поцеловал ей руку, желая прикасаться губами к ее гораздо более интимным местам, чем костяшки пальцев. – И это хорошо, потому что я очень проголодался. Я просто не выдержу, если ты решишь переодеваться. Это тебе.
Он осторожно вытянул ее руку и надел кольцо на палец.
Это было представление на публику, и Лули ахнула от удивления, увидев огромный голубой бриллиант огранки «Маркиза». Вокруг него располагались белые бриллианты, подчеркивая редкий оттенок центрального камня.
Женщины вокруг них визжали от волнения.
– Я не знаю, что сказать, – слабо произнесла Лули.
– Может, поблагодаришь меня? – сухо спросил он и сделал то, что ожидалось: обнял, чтобы поцеловать.
Она обвила руками его шею. Ее сердце стучало так громко, что Габриель почувствовал его биение у своей груди. Он поцеловал ее быстро и осторожно, не желая испортить макияж. Лули опустила ресницы, когда он отпустил ее.
Он с трудом сдержался. Хотя Лули девственница, ее реакция на его прикосновения – самое волнующее, что он когда-либо испытывал.
– До свидания, дамы! Ваши усилия будут вознаграждены, – произнес он, кивая.
Все вокруг пожелали им прекрасного вечера, и он проводил Лули до машины, на этот раз предвидя фурор, который они произведут. Женщины обожали появляться с ним в общественных местах, будь то невинная деловая встреча или долгое свидание. Габриеля утомляло их повышенное внимание, но он заставлял себя терпеть.
Что касается Лули, то он с улыбкой и волнением ждал момента, чтобы увидеть, какое она произведет впечатление. Обычно он испытывал такое предвкушение, когда одна из его личных компьютерных разработок выходила на рынок.
Он чувствовал гордость, но не оттого, что Лули принадлежит ему. Он просто гордился тем, что рядом с ним женщина, сияющая ярче полуденного солнца.
Ресторан находился в реконструированном доме, когда-то принадлежавшем арт-дилеру в Шестом округе. Он был заполнен полотнами импрессионистов и другими бесценными произведениями искусства. В главном зале и баре зашептались, когда Габриеля и Лули провели за столик в атриум, который бронировали только самые важные клиенты.
Небольшой фонтан и обилие папоротников обеспечивали хоть какое-то уединение, несмотря на стеклянные стены и потолок. Но Лули было все равно, кто на них смотрит. Она увлеченно разглядывала сверкающую Эйфелеву башню.
– Я хотела приехать в Париж, как только впервые узнала об этом городе. Мне не верится, что я здесь, – сказала Лули, стараясь скрыть абсолютное благоговение.
– Мы скоро уедем, – ответил он. – Мне надо проводить совещания, которые я отложил, когда ты сообщила мне о бабушке.