– Может, ты почувствовал себя взрослым, как папа? Только взрослые так умеют – утешать.
Его лоб мгновенно разгладился, он улыбнулся.
– Точно, Мэри. Я чувствовал себя взрослым.
– Ну что, позавтракал? Тогда давай собирать вещи, и едем, а то сейчас темнеет рано и мы не успеем сделать в саду все, что задумали.
Зиму в Сиднее вряд ли можно было назвать холодным временем года. Эвкалиптовый лес не сбрасывал листву, днем светило теплое солнце, по-прежнему набухали и распускались почки, природа не вступала в ту удивительную стадию замирания, как в краях с более холодным климатом.
Сад в Госфорде утопал в цветах; воздух полнился благоуханием левкоев, георгинов, желтофиоли на сотни ярдов вокруг. Газон стал гораздо ухоженнее и зеленее, чем в любое другое время года. Мэри перекрасила коттедж в белый цвет с черной окантовкой, а железную крышу заново покрыла серебрянкой.
Подъезжая к дому, Мэри невольно восхищалась им. Какой разительный контраст с тем, каким он был еще полгода назад! Она повернулась к Тиму.
– Тим, знаешь, ты замечательный критик! Смотри, каким красивым стал дом, а все потому, что тебе пришелся не по нраву коричневый цвет и ты заставил меня заняться садом. Ты оказался абсолютно прав: дом теперь действительно радует глаз, не то что раньше. Нужно подумать, что еще можно улучшить.
Тим зарделся от неожиданной похвалы.
– Мэри, мне нравится тебе помогать. Ты всегда относишься ко мне так, будто я стою целый доллар, прислушиваешься к тому, что я говорю. С тобой мне кажется, что я такой, как папа, – взрослый мужчина.
Мэри заглушила мотор и ласково взглянула на него.
– Тим, но ты и есть взрослый мужчина. Иначе я тебя и не воспринимаю. Почему я не должна прислушиваться к твоим словам? Ты всегда высказываешь интересные предложения и критикуешь по делу. Твои замечания очень помогают. Тим, мне не важно, что говорят о тебе другие. Для меня ты всегда будешь стоить целый доллар.
Он запрокинул голову и рассмеялся, а затем наклонился к Мэри, чтобы она видела его глаза, в которых блестели слезы.
– Мэри, я так счастлив, что чуть не расплакался! Видишь? Я чуть не заплакал!
Она вышла из машины.
– Ну-ка, лентяй, пошевеливайся. Больше никаких слез! Хватит, утром наплакались! Живо переодевайся. До обеда мы должны успеть переделать массу дел.