— Это ещё почему? — не поняла девушка.
— А потому, что целовать тебя я буду до утра, и твоя сестра сначала замёрзнет от холода, а потом умрёт от голода — ведь пока я буду тебя целовать, ужин никто для нас готовить не будет!
Но ответить на столь явный намёк юноши Селене не удалось — очнулась Линнея. С трудом сев на землю, она, в недоумении стала рассматривать свою вымазанную в крови правую руку, запястье которой рассекал рваный уродливый шрам, покрытый розовой молодой кожицей. Медленно переведя взгляд с руки на своё грязное, покрытое кровью и шрамами тело, девушка подняла мутные глаза и, уставившись на рассматривавшую её Селену, осторожно спросила:
— Силь, я что-то пропустила? Мы живы? У тебя нормальная одежда? И куда девался твой ошейник?
Селена, осознав, что сестра жива, со слезами упала на колени и, обхватив девушку руками, стала неистово покрывать её поцелуями, бормоча:
— Жива! Линка, ты жива! Я так тебя люблю! Я так боялась тебя потерять!!!
Вначале опешившая от столь обильного выражения сестринской любви, Линнея постепенно пришла в себя и, отстранив от себя сестру, уже более осмысленно обратилась к ней:
— Так, сеструха, судя по твоей неадекватной реакции, пока я была в отрубе, произошло что-то очень серьёзное, оставившее в твоей душе неизгладимые впечатления и травмирующее твою нежную психику. Давай, колись, что тут без меня произошло!
Но в разговор сестёр неожиданно вмешался Керт:
— Ваша сестра, лэри Линнея, как вы правильно заметили, в настоящее время несколько неадекватна, поэтому предлагаю побеседовать нам вдвоём, изредка привлекая лэри Селену в качестве свидетеля, подтверждающего то, что я вам сейчас скажу. Меня, кстати, зовут Керт, можете обращаться ко мне без приставки. Но сначала вопрос — как вы себя чувствуете?
— Немного странно… Керт. Тело как будто чужое.
— Это нормально. Меня волнует другое — ничего не болит? Дышать не тяжело? Ощущение слабости или головокружения есть?
— Да, вроде, нет… Есть ощущение, как будто всё затекло…
— Тогда следующий вопрос — что вы помните последнее до того, как вы очнулись?
Лицо девушки закаменело, и это состояние не смогли скрыть ни шрамы на лбу и щеках, ни пятна грязи и крови.
— Последнее, что я помню, — голос девушки стал сух и безжизненен, — это то, как этот подонок попытался меня изнасиловать… Дальше — пустота… Провал… Ничего не помню…
— Ваши ощущения в этот момент?
Но девушка, вдруг сорвавшись в крик, проорала Керту прямо в лицо:
— Да какое дело тебе, чужак, до моих ощущений? Да я с…ла и на тебя и на твою…
Оглушительная пощёчина отбросила голову девушки в сторону и заставила её замолчать. Вместо неё разговор продолжил Керт, сказав: