– Неужели ты думаешь, я ее когда-нибудь сумею забыть!
– И как ты потеряла браслет, помнишь?
– Это так необходимо – мне об этом напоминать? – с обидой в голосе спросила Аня.
– Да не в том дело! – досадливо поморщился Макс. – Важен сам факт, что мы его там потеряли. Он остался в 1244 году. Так ведь?
Аня начала улавливать ход мыслей Макса.
– Ну хорошо, – сказала она, – допустим. И дальше?
– Ты думаешь, что потеряла его в провале, так? Но ведь это не наверняка. Это предположение. А что, если он как-то слетел у тебя с руки уже в норе?
– Допустимо. И что это меняет? Ты думаешь, что барсук играет с браслетом?
– Ну да, что-нибудь в этом роде. Почему нет? Ведь браслет, как выяснилось, был исправен! Сигнал ведь он дал!
– И барсук теперь забавляется, нажимая на кнопку? Ты это серьезно?!
– Может, случайно?
– Случайно на нее не очень-то нажмешь, она утоплена в корпусе. Что-то сильно интеллектуальное четвероногое у тебя получается.
– А что, если двуногое? – медленно произнес Макс. – Ведь такое возможно!
– Может быть. Не знаю, как там насчет барсука, но «Белка» нам бы сейчас очень помогла.
– Ты имеешь в виду Сержа?
– Да. В конце концов, Серж нас хватится и, наверное, что-то предпримет. Нам бы сутки продержаться, а там…
Аня не договорила. Ее качнуло, и она приложила руку ко лбу.
– Что случилось? – встревоженно спросил Макс. – Анюша, тебе плохо?
– Голова кружится.
– Может, от вина?
– Нет, это не вино. Это – то самое…
– Ёшкин кот! – пробормотал Макс. – Похоже, опять начинается!
Аню мутило, к горлу подступила тошнота. У нее возникло ощущение, что ее качает, как на морской волне. Сердцебиение стало учащенным. Она увидела, как Макс побледнел и скривился, а потом разомкнул губы и стал дышать ртом, неровно и натужно. «Значит, и его пробрало, – подумала Аня. – Что-то в этот раз слишком сильно. Боже, куда нас забросит теперь? И когда это кончится? Ведь должно же это когда-нибудь кончиться?! Или нет?»
Через пару минут послышался уже знакомый гул – очень низкий, на грани восприятия, и Аня сразу же почувствовала, как ее охватывает панический страх. Она ясно ощутила, как встают волосы голове, а сердце сжимается от ужаса. Живот скрутило, мышцы рук и ног мелко задрожали. В этот момент она поняла, что значит выражение «поджилки трясутся», – это оказалась совсем не метафора. Она вспомнила, как читала когда-то давно про то, что инфразвук вызывает беспричинный страх и порождает массовую панику, и что такие эксперименты ставил какой-то эксцентричный американский ученый. Аня подумала, что слышит сейчас, вероятно, только самую верхнюю составляющую этого звука, а основная часть его лежит ниже порога ее восприятия, в области инфразвука. Возникало такое впечатление, что так звучит само время, которое, подобно волнам, накатывает на берег вечности.