- Неспроста это... - голос дрожал и срывался. - Ох, неспроста... простонал Николай Александрович. А Евгений Анатольевич смотрел во все глаза, как ребенок, который ожидает страшного буки, но надеется, что минует его сей ужас...
Без скрипа, неслышно повернулась кирпичная дверь. Сразу же вышли двое. Не составляло труда опознать их: полковник Иванов и Кулябка. Следом появился еще один- скукоженный, зябкий, руки засунуты в рукава не то пальто, не то бабьего салопа.
- Полищук... - едва слышно произнес Красовский.- Ах, ты сучье вымя...
- Выносите, - донесся голос Иванова, - кладите осторожно...
Еще четверо выползли из мрака, шли по двое, цугом, отдыхивая, волокли тяжелые кули.
- Я нести велел! - фальцетом закричал Иванов. - Нести, мать вашу, а не волочь!
Подняли, кряхтя начали укладывать на телегу.
- Рогожей, рогожей накройте! - это уже Кулябка подал голос. И еще один появился - плотный, мощный, медлительный, в цивильном костюме, с преобразившейся внешностью.
- Ананий... - одними губами прошелестел Евдокимов, не веря глазам своим. - Или не он? Да ведь я знаю его, знаю. Матка Бозка...
- Оставьте ваш польский... - зло прошептал Красовский. - Бегать, не дыша, умеете?
- Я... я спортсмен! - обиделся Евдокимов. - Бывало, на даче...
- Побежим за ними, - безапелляционно прошипел Красовский. - Вы понимаете: обнаружат - амба.
- Я понимаю...
Осторожно поначалу, но убыстряя и убыстряя ход, пошла телега. Тащила одна лошадь, это спасало. Если бы их было две... Красовский бежал ходко, не оглядываясь, вдруг Евдокимов прохрипел через силу:
- Осторожно! Экипаж!
Сзади действительно быстро нагонял экипаж, запряженный парой. Спрыгнули на обочину, едва успели: мимо промчались Иванов, Кулябка и Ананий (или как его там следовало называть).
- Они не выпустят этот процесс из-под контроля... - сказал Красовский. - Дай бог, чтобы недалеко...
И снова побежали. Когда на повороте какой-то очередной улицы Евдокимов прислонился к стене дома и, тяжело дыша, просипел:
- Все, больше не могу, умираю, - Красовский поднял его за шиворот и встряхнул:
- Ще Польска не сгинела... Вперед, взвейтесь соколы орлами!
Теперь уже брели, но по лицу Красовского все отчетливее разливалось торжество.
- Они на Щекавицкое. Кладбище, одним словом. Троицу мы опознали, на нее пока плевать. Дождемся, пусть зароют свою тайну, а тогда...
- Я знаю это кладбище, - сказал Евгений Анатольевич. - Я... Я встречался здесь. С мальчиком.
Красовский махнул рукой:
- Не мелите чушь, пошли...
Через несколько минут перелезли через ограду ("Зачем? - подумал Евдокимов. - Она же вся разрушена..."- понял: Красовский ощущает себя победителем и прет напролом), и сквозь кусты и кресты услышали, как шмякает тяжелая земля - видимо, жандармская ватага засыпала могилу...