— А что на счет твоего отца? Он тоже перевертыш?
Иззи покачала головой.
— Нет. Вообще-то он тоже умер. Около десяти лет назад.
— Мне очень жаль, Изабель. — Он протянул руку и обхватил ее руку, сжимая пальцами ладонь. Ее запах стал насыщенным, ее возбуждение было густым и чистым в тот момент, когда он коснулся ее. Его волк зарычал на влажный запах ее мускуса, требуя, чтобы он притянул ее через стол и поцеловал ее со страстью.
— Не стоит. — Она пожала плечами. — После того, как мама умерла, он отдалился от меня, поэтому я была сама по себе, задолго до того, как он скончался.
— Наверное, можно с уверенностью предположить, что ты мало что знаешь о том, чтобы быть двуликим, — предположил он.
Иззи снова покачала головой.
— Ничего, кроме того, что я читала.
— Я родом с гор возле долины реки Рашен-Ривер. (Прим. пер.: река в США в штате Аляска. Вытекает из Верхнего Русского озера и протекает через горы Кенай и Нижнее русское озеро). Там живет много семей перевертышей. — Он сделал паузу, определяя, поняла ли она его. — Моя семья все еще там.
— Не могу поверить, что ты оставил такой мир и естественную красоту ради этой крысиной своры. — Она вытащила ладонь от его хватки, чтобы указать на себя, и ему пришлось перестать хватать ее руку. — Я бы? Ни за что! — Она выдохнула. — В этом городе едва можно дышать.
Зандер кивнул, облизывая губы.
— Я знаю, что это сложно. Меня атакуют все неприятные запахи, которые производит этот город, но я с этим справляюсь. Как и ты. Это то, что делают перевертыши.
В точку.
Изабелла впилась в него взглядом, и закашляла, хватая другую бумажную салфетку. Зандер не был уверен, был ли взгляд на ее лице потрясением, неожиданностью или отвращением. Он лишь признал, что тоже перевертыш, и для большинства женщин это было сродни афродизиака. Но опять-таки Изабель не была такой, как большинство женщин, поэтому, вероятно, его волк так сильно хотел ее.
— Зандер, я… — Ее слова застряли во рту, когда официантка принесла еду.
Официантка поставила их тарелки и кинула небольшую стопку дополнительных салфеток в конце стола.
— Принести что-нибудь еще? — спросила она.
Изабель покачала головой.
— Думаю, пока нам ничего не нужно.
Официантка ушла, и Зандер взял половину своего сэндвича, но не сводил глаз с Изабель. Слабый румянец окрасил ее щеки, и нервная энергия, шедшая от нее волнами, была слишком густой для его носа. Неужели факт того, что он перевертыш, делал ее такой напряженной, или это потому, что она хотела его столько, сколько он хотел ее?
По общему признанию, у нее не было такого опыта. Он снова вдохнул и улыбнулся про себя. Ее трусики были влажными. Знала ли она это или нет, она хотела его. Тем не менее, инстинкт был инстинктом, и с женщиной-перевертышем, которая была мокрой и возбужденной, как Изабель, они уже должны были трахаться у стены в дамской комнате. Его рот наполнился слюной при мысли, о ее обнаженных пышных формах, его бедра вбиваются между ее бедер.