– Ничего себе! – Павел даже возмутился. – Кресло ему, видишь ли, вытащи, а потом убирайся подобру-поздорову. А может, ты сам пойдешь? Причем один, без кресла. То, что ты его первым нашел, еще ни о чем не говорит. Может, о нем сообщить надо куда следует. Может, это катапульта с самолета сорвалась и ее сейчас везде ищут, – блеснул он познаниями в авиации.
– Сам ты катапульта, – беззлобно огрызнулся Вадик, – я же тебе говорю, что…
– Чего – что? – кипятился Павел. – Оно вообще тебе не по размеру, салага.
Сказав это, он подскочил к креслу и плюхнулся на сиденье. Но не успела его рука опуститься на подлокотники, как с каким-то диким криком Вадька прыгнул на него, вцепился в волосы, и через мгновение они уже катались по земле, волтузя друг друга кулаками.
Даша бегала вокруг этого бренчащего клубка тел и тщетно пыталась разнять противников. Поняв бесполезность своих попыток, она от отчаяния остановилась и пронзительно закричала своим звонким голосом:
– Милиция!
Противников как холодным душем окатило.
– Атас! – закричал Павел, отпрыгивая в сторону.
– Где милиция? – с заинтересованным азартом спросил Вадька, поднимаясь с земли и отряхивая с себя пыль.
Увидев, что противники оказались на почтительном расстоянии друг от друга, Даша быстро встала между ними.
– Мальчики, перестаньте драться. Хо-ро-ш, – растянула она слово, глядя на Павла. – Да и ты не лучше, – обернулась она к «юному пионеру». – И чего сцепились-то? А ты бы лучше рассказал, чего знаешь, может, мы и помогли бы дотащить это кресло до твоего кружка юных техников, – приговаривала она, энергично отряхивая поднявшегося с земли Вадьку.
– Никуда его тащить не надо, – громко чихнув, ответил Вадька, – это моего брата машина. Она ему по решению Совета выделена для лаборатории.
– Так тут еще и брат должен быть?
– Да нет, я же говорил, что брат в командировке.
– А ты, значит, пока его нет, стянул кресло, – вставил Павел.
– Не обращай на него внимания, – сказала Даша, заметив, как напрягся парнишка, – а то опять подеретесь. Тогда уж правда придется милицию вызывать. Лучше рассказывай.
– Да нечего рассказывать, – снова насупился Вадик. – Лучше… – Он на секунду замолчал, помялся и, глядя прямо девушке в глаза, спросил: – Лучше скажи, какой сейчас год?
– Еще не легче. – Даша приложила свою ладонь ко лбу мальчика. – Вроде и не перегрелся.
– Потеха, – смеясь, ответил Павел, на которого по-прежнему никто не смотрел. И тут же добавил: – Я же говорил, что он из психушки сбежал.
– Тысяча девятьсот девяносто третий, – поспешила сказать Даша.
– От Рождества Христова, – не преминул добавить Павел.