С утра поднялся ветер, быстро перешедший в неслабую метель, видимость, и без того плохая, упала до десятка метров. Какое-то время они продолжали идти вперёд, выдерживая направление по компасу, но уже к середине дня Кнут скомандовал остановку. Вот только остановиться было негде, разве что, в снег закопаться, но глубина его была небольшой, так что эту затею пришлось отмести. Наконец, они набрели на высокий гребень из осадочных пород. Разместившись с подветренной стороны, они смогли поставить палатку, здесь даже часовой не был нужен, никто их в этой безлюдной дыре не найдёт, нужно только дождаться окончания пурги. Сколько она продлится, никто не знал, местный климат представлял загадку. Так и сидели в тесной палатке в свете маленького фонаря, пытаясь согреть воду в котелке на слабом огне примуса. Илья растирал обмороженные щёки.
— Старшой, — обратился Док, выражая, видимо, общее мнение, — ты вообще знаешь, куда мы идём?
— Приблизительно. Я помню некоторые ориентиры, помню пройденное расстояние. Стопроцентной гарантии не дам, но думаю, что смогу найти. Придётся доверять моему чутью, другого выхода у нас нет.
— Кто бы ещё знал, сколько продлится метель? — убитым голосом проговорил Палач, видно было, что великан вымотан до предела, даже его силы имеют свои границы.
— Еды мало, — заметил Чингиз, — если дня на три задержимся, на обратном пути оголодаем.
— Будет ли обратный путь? — раздался голос Дока.
На этой грустной ноте все замолчали.
Метель продолжалась ещё два дня, сидение в тесноте выматывало куда сильнее холода, от которого не спасали даже тёплые комбинезоны. Когда, наконец, ветер стих и выглянуло солнце, все вздохнули с облегчением. Кнут скомандовал сбор, но команда и не требовалась, каждый сам знал, что нужно делать. Палатка была мгновенно убрана, заряд занял своё место на санях, а сами бойцы, пристегнув лыжи, оперативно выступили в дальнейший путь. За два дня слой снега стал толще, рельеф сильно изменился, дорога вперёд, и без того не до конца ясная, стала ещё сложнее. Уверенности в благополучном исходе не было вовсе.
Только Кнут с каким-то фанатичным запалом неуклонно вёл за собой группу. Он не делал остановок, не сверялся с ориентирами, просто шёл вперёд, никому ничего не говоря и никого не слушая. Остальные лишь понуро переставляли ноги, в ожидании, что всё это скоро закончится.
Развязка наступила к вечеру, когда командир, что-то разглядев в сплошной белизне, велел увеличить темп. Все подчинились, хотя усталость уже валила с ног, надежда на скорую развязку придавала сил. Место, куда они так спешили, скоро можно было разглядеть. Ничего особенного, просто куча камней, торчащих из снега, таких мест они видели уже десятка полтора. Но Кнут заявил, что это место здесь. Стали пробовать методом тыка, не откроется ли проход в камне. Сначала безуспешно, но потом кто-то вспомнил, что, когда они заходили сюда, то приходилось спрыгивать вниз, проход явно расположен высоко. Наконец, рука Араба в перчатке провалилась в каменную поверхность. Победа.