— Деньга длинная, — повторил Боксер. — А может быть еще длиннее. Нужно потихоньку начинать переключать на нас пути доставки зелья. Это не просто деньги. Это очень большие деньги. Кому не нравится?
— А чего тут может нравится? — поморщился Робот.
— Понравится, когда хрусты зашуршат, Робот. Мы уже немолоды. И не похожи на сопливых институток, падающих в обморок от вида человеческого порока, — Боксер похлопал своего товарища по плечу.
Вопросов накопилось немало. Пришлось попереть с бригадиров одного за дурной нрав и бездеятельность — понизили в должности. А Мерина — бригадира с авторынка — вышибли из команды.
— Я возьмусь… Я уже завязал, — лепетал Мерин.
— Наркошей в организации не будет, — отрезал Боксер. — Прочь с глаз.
— Пробросаешься, Боксер, — пробурчал Мерин. Он действительно в последнее время все глубже садился на иглу, а в серьезной организации наркомана терпеть не будут, потому как наркоман — это потенциальный предатель.
— Решил поспорить? — спросил Боксер.
Мерин посмотрел на него с ненавистью и произнес:
— Нет…
— Так иди. Иди…
Мерин что-то пробурчал под нос и вышел из спортзала. И этим спас себе жизнь.
Он направился к своему «БМВ». И тут его оглушило, толкнуло волной в спину. Он пролетел несколько метров и потерял сознание.
Хлестнуло пламя. И спортивный зал сложился аккуратненько, как карточный домик…
Художник верил в Шайтана. Как только увидел его в первый раз, сразу понял, что бывший вояка из тех ненормальных, которым по плечу любое дело. И оказался прав на триста процентов.
Шоферню и быков, сидевших в машинах или кучковавшихся на улице, частью смело взрывной волной. А оставшиеся на ногах обалдело смотрели, как огонь пожирает то, что недавно было спортзалом.
Вой сирен пожарной охраны, «Скорые» одна за другой, милиция — и все без толку. Из-под обломков спортзала извлекли изуродованные тела большинства тех, кто прибыл на сход. Выжили пять человек — два из них в течение месяца скончались в ожоговом центре.
На следующий день еще троих подручных Боксера отстрелили. И спортсмены перестали существовать как организованная мощная сила.
Начальник областного УВД генерал Копытин обронил при последних известиях:
— Ну, и кому премию от управления выписать за Боксера?
Генерал Боксера ненавидел, видя, как тот слишком быстро перекрашивается из бандита в солидного бизнесмена. В истории не раз бывало, что бандиты становились политиками, и те, кто в свое время безуспешно или успешно пытался их посадить за колючую проволоку, через некоторое время ожидали в приемной, когда их соизволят принять. Поэтому генерал милиции был в целом удовлетворен бойней. Сантиментов по поводу того, что бандит — тоже человек и у него есть мама, он давно не испытывал.