— Александр Дмитриевич, куда вы пропали? — спросил селектор.
— Щас-щас-щас… — отозвался Ярошенко, тяжело бухаясь в свое кресло. — Минутку-минутку…
«Так, руки на стол. Чтобы не подумали, что у меня пистолет. Могут пристрелить».
Майор заставил себя сохранять внешнюю невозмутимость. Он смотрел прямо перед собой, на дверь, которая через мгновение с грохотом слетела с петель, хоть и была не заперта.
— Я сижу! — запальчиво воскликнул Ярошенко. — Я не оказываю сопротивления! Вы видите? Я не оказ…
Хлопец в черном комбинезоне схватил его за шкирку, чуть приподнял (задница майора вспорхнула над стулом) и припечатал носом к крышке стола.
— Расслабься, старик, — ухмыльнулся парень (правда, выражения его лица было не видно из-за маски) и кивком показал своим братьям по оружию: мол, дело сделано и в этот раз пронесло.
Тело Ярошенко обмякло, он затих и головы не поднимал довольно долго. Затих и селектор. Вероятно, невидимый абонент растерянно прислушивался и ловил каждый шорох.
— Потери? — В кабинет вальяжной походкой вошел офицер в таком же черном комбинезоне, как и у его подчиненных.
— Нет. Только оператору глаз подбили. Сами же, в запарке.
— Хорошо… — сказал офицер, подразумевая под этим то ли отсутствие потерь, то ли подбитый глаз оператора. Он подцепил ногой кресло на колесиках, задвинул его под себя и сел. — Позовите Порогина и начинайте шмон. Нет-нет! Пожалуй, без него не начинайте.
Очнувшись, Ярошенко обнаружил в своем кабинете настоящее столпотворение. Черные комбинезоны испарились, но их место заняла целая бригада в штатском. Вытряхивались ящики стола, пролистывались книги, фотографировались разлетевшиеся по полу бумаги. Люди работали быстро, но тихо, будто играли в молчанку.
В углу стоял оператор и запечатлевал все это действо на видеопленку.
Майор потрогал разбитый нос, распрямился в кресле и сфокусировал взгляд на двух мужчинах, сидевших прямо перед его столом и смотревших на Ярошенко с сочувствием и иронией.
— С выздоровленьицем, — произнес офицер, раскрывая «корочку». — Подполковник Старыгин, командир ОМОНа.
— Игорь Порогин, следователь прокуратуры, — представился второй.
— А я…
— Мы знаем, — сказали в один голос мужчины.
— Какое вы имели право?… — обиженно прогундосил Ярошенко. Воздух проходил через нос с трудом.
— Вот санкция на ваш арест и на обыск помещения, — следователь положил на стол бумагу. — Можете ознакомиться.
— Не понимаю…
— Все вы понимаете, Александр Дмитриевич, — вкрадчиво заговорил Порогин. — Мы давно следили за вами, собирали сведения, кое-какие документы.
— Вот именно, что «кое-какие»! А женщину зачем били? Не отпирайтесь, я слышал!