Прямо бегом я бросилась за ней, расталкивая танцующих.
— Ох уж эта молодежь! Вечно они что-нибудь затевают! — неслось мне вслед.
Микаэла взбежала по лестнице, я взлетела следом.
Голубое платье мелькнуло за поворотом, хлопнула дверь — сестра скрылась в своих покоях. Когда я подбежала к двери, услышала лишь лязганье засова.
— Мика, — позвала я и хлопнула ладонью по двери. Тяжелый дуб поглотил удар. — Мика, да открой же, я все объясню!
— Убирайся!
Из-за двери раздались сдавленные рыдания.
— Микаэла, пожалуйста, открой! Я ни в чем не виновата!
— Чудовище! — раздался вопль из-за двери. — Правильно про тебя говорят — ты чудовище! Когда он уже заберет тебя!
— Мика, о ком, о чем ты говоришь?
В ответ раздался только надрывный плач.
— Микаэла, поверь, я не виновата! А граф… просто сильно пьян! Он сам не понимал, что говорит! Говорил, что папа отдал меня какому-то зверю и что он заберет меня, а потом набросился и поцеловал! Он просто напился, Мика! Микаэла!
Мика не отвечала, я слышала только, как она всхлипывает, все реже и реже.
Постучав еще раз, я развернулась спиной и, оперевшись о дверь, сползла, уселась прямо на пол.
— Мика, ты тоже сказала, что кто-то должен забрать меня? Значит, Оуэн был прав? Это правда про завещание отца? Я не верю, что меня отдали. Микаэла, скажи, что это неправда, что ты не ненавидишь меня?
Тишина.
Если бы только Оуэн сказал это, я бы списала все на пьяный бред, мало ли что привиделось этому подлецу…
Впрочем, опьянел он не в одну секунду, вполне возможно, что до этого задурил голову моей сестре.
Я нахмурилась, вспоминая тяжелое время, обрушившееся на Ньюэйгрин, когда папы не стало. Кажется, мама ничего не говорила о том, что отец оставил завещание… И тем более не говорила о том, что меня отдали замуж. Родовой брак… На родовой брак не требуется даже согласия его величества, зато никто и ничто не сможет его разрушить. Отец никогда не поступил бы так со мной. Нет! Не верю! Да и Виталина ничего такого не говорила. А она разбирала старые бумаги…
Неплохо бы и мне убедиться, что все это плод больной фантазии Рьвьера!
Я встала и решительно направилась в кабинет отца, за библиотекой.
Просто здорово, что все заняты внизу. Если правда, что отец оставил завещание, где ему быть, как не в тайном кабинете? Если я переворошу старые бумаги, может, найду что-то… об отце?
Если попытаться достать с верхней полки тяжелый том в кожаном переплете, с надписью: «Мосхе Минтень. „Опыты“», нижний ярус отъедет в сторону, и окажешься в папином кабинете. Там, отгороженному ото всех и вся не только толстыми стенами библиотеки, но и стеллажами с книгами, ему спокойно работалось…