Когда они только выбрались из подвала, у усадьбы уже стояло несколько машин: БМВ Влада, более скромный седан Соболева и два патрульных автомобиля, освещавших все всполохами мигалок. Позже подъехали другие: еще несколько обычных полицейских, пара машин без опознавательных знаков и одна с надписью: «Следственный комитет».
Галка оказалась жива и здорова. Она нервно пританцовывала у патрульной машины и кинулась им навстречу, едва заметила. Ни с того ни с сего почти задушила Юлю в объятиях, чем несказанно удивила ту.
— Вот же… Думала, они тебя грохнули! — радостно выдохнула Галка, отстраняясь. — Извини, что слиняла, но я так испугалась… Зато я этого за собой увела, — она кивнула на угрюмо молчавшего Игоря, — и ментам потом показала, как в подвал спуститься.
— Да все ты правильно сделала, — улыбнулась Юля. И покосившись на Игоря добавила: — Правда, этот оказался все же на нашей стороне.
Галка немного удивилась ее заявлению, но ничуть не расстроилась, только легкомысленно пожала плечами.
Потом им пришлось ждать под присмотром пары молодых полицейских с очень серьезными лицами. Соболев запретил кому-либо уезжать, сказал, что потребуются подробные объяснения, кто, как и почему тут оказался, а также — что произошло.
— Я там нашел два трупа, — мрачно сообщил он. — Два парня. Насколько понимаю, это те накродилеры, о которых нам сказала Галина. Но вроде бы их было трое?
Он вопросительно посмотрел на Юлю, и та не выдержала его взгляд.
— Третий сбежал… Ну, мне так кажется. Он… пошел за Галкой и не вернулся. Думаю, сбежал.
Взгляд Соболева ощущался на макушке горячей точкой, но в конце концов полицейский кивнул и пробормотал:
— Разберемся.
И ушел. Вернулся только через полтора часа в сопровождении очень молодого, но тоже очень серьезного следователя и пожилого пузатого коллеги, с которым ходил всегда. Тогда-то у них наконец и потребовали объяснений.
Юля попыталась описать события и открытия этого вечера, но получилось очень сбивчиво, поэтому инициативу перехватил Влад. Но начал он издалека.
— Во-первых, несколько местных ребят организовали в подвале развалин нарколабораторию, где не то что-то варили, не то просто расфасовывали.
— Скорее всего, и то, и другое, — вклинилась Юля, и Влад согласно кивнул.
— Чтобы никто их не разоблачил и не путался под ногами, они принялись оживлять и распространять легенду о Настасье. Их подруга изображала призрак, а они сами рассказывали историю всем, кого встречали здесь.
— Как нам тогда в июле, — снова подключилась Юля.
— Я заподозрил нечто такое, когда Галина показала нам видео одного блогера, снимающего ролики на так называемых заброшках. Я хоть и придерживаюсь широких взглядов, но абсолютно уверен в одном: не способна цифровая камера так четко зафиксировать призрак. Ну, а где есть мистификация, там есть чья-то выгода. У самого блогера выгоды не было: он погиб до того, как видео оказалось в сети. И что интересно: разбился на машине по дороге из усадьбы, находясь в наркотическом опьянении, хотя наркотики никогда не принимал. Насколько я понимаю, он вернулся в Грибово в поисках портрета Настасьи, о котором узнал на тематических форумах. Даже нашел его и послал видео подруге, но почему-то отвлекся и оказался в лаборатории. Эти комнаты рядом. Каким-то образом он случайно вдохнул наркотик… а может, и специально попробовал, как в кино показывают. Суть в том, что его, как говорится, повело, начало глючить. Он напрочь забыл, зачем приехал, и поспешил вернуться домой, но… не справился с управлением.