— Тебе не стать Боевым Магом, — устало сказал куратор, а потом тяжело вздохнул. — Хотел бы я так сказать, но ты словно родилась для этой работы. Блестящий результат на вступительном экзамене, обширные познания в области некромантии, огромный резерв, хорошая физическая подготовка.
Я молча сидела, с трудом осознавая, что меня хвалят! И никто иной, как ненавистник блондинок, не раз подвергавший мои способности сомнению. Но моё шестое чувство чуть ли не вопило, что что-то здесь не так. Не бывает столько мёда без ложки дёгтя.
— Но твой главный враг в достижении звания Боевого Некроманта не кто иной, как ты сама, — сказал Фрид, посмотрев прямо мне в глаза. — Ты погубишь себя и своих товарищей, если продолжишь относится к умертвиями как к живым существам. Поверь мне, я знал таких идеалистов, как ты. Они все мертвы.
Я вздрогнула, увидев, с какой болью и отчаянием говорил мужчина. Это были не пустые слова, он действительно переживал, и эти чувства продолжали раздирать мужчину изнутри до сих пор. Ему было действительно плохо. И в этот момент мне стало стыдно за все те слова, которыми я ранее называла некроманта.
Он не был высокомерным уродом, которым я считала куратора. Его видимо сломала гибель близких, которую он скорее всего видел своими глазами. И увидев, как я беспечно отношусь к умертвиями, он не смог это проигнорировать. Но мне тогда хотелось всё видеть с той стороны, которая была выгодна мне. Да и что можно подумать, когда на тебя орут, язвят и постоянно допытываются с вопросами?
— Извините, — тихо сказала я, опустив взгляд. — Мне очень стыдно за то, как я о вас думала.
— Я понимаю. Молодая кровь и высокие идеалы, — грустно усмехнулся некромант. — Но я не поведу тебя этой дорогой. Она приведёт только в один конец, к гибели. Подобных тебе, Ния, сложно сломать или переделать. Я не желаю вести тебя к твоей же смерти. Поэтому покинь Академию ТИН.
— Что? — не сразу поняла я. — Стойте, вы же не серьёзно? Я не уйду из Академии. Ни за что!
— Вчера ко мне пришло письмо от твоих родителей…
— Приёмных, — машинально поправила я, перебив некроманта.
— Тебя заберут завтра вечером. Это просили передать лично тебе, — протянул мне куратор конверт из плотной золотистой бумаги.
Сломив сургучную печать с оттиском нашего рода, цветком розы овитым диким виноградом, достала сложенный пополам лист. В воздухе поплыл приторный запах духов, которыми обожала спрыскивать бумагу моя тётя. Заранее не предвкушая ничего хорошего, развернула лист и поморщившись от слишком убористого подчерка, принялась читать: