— Только посмей к ней прикоснуться ещё раз! Я не посмотрю, что ты учитель и бывший военный. Лично порву на куски и скормлю их крысам.
Не дожидаясь ответа, Даркл быстро вынес меня из кабинета. Я продолжала плакать, уткнувшись ему в рубашку. Камо, увидев зарёванную меня, тоже зло бросился в сторону кабинета, с явным намерением поставить куратору ещё один фингал. Но Даркл остановил его, сказав, что уже сам обо всём позаботился.
Я не могла успокоиться до самой комнаты. Письмо словно жгло руку, но я не могла разжать пальцы. Когда мы вернулись, Жора увидел плачущую меня и тут же бросился за водой. Я благодарно приняла стакан и стуча зубами о край, выпила всё до дна. Умертвие принюхалось и распушившись, зло закаркало на плащ Фрида, который до сих пор был на мне.
— Н-нет, это не он меня обидел, — выдавила я между всхлипами. — Это, это…
Не в силах сдержать новых слёз, просто сунула умертвию письмо и убежала в ванную. Сняв плащ, включила холодную воду и принялась умываться, яростно растирая лицо. Вожделенная свобода маячила так близко, но тётя схватила заветную птицу счастья и безжалостно сломила ей шею. И даже я, некромант, не могла её воскресить.
Немного успокоившись, вышла из ванны и молча повесила плащ куратора на крючок. Скинув сапоги, залезла на кровать и натянула на голову одеяло. Меня не трогали, и я была благодарна за это. Утешения и тому подобное никогда не любила. Сейчас мне хотелось просто забыться сном.
Уже засыпая, я слышала как парни тихо о чём-то переговаривались. Но вслушиваться не стала. Погрузившись в тяжёлый сон, я снова очутилась в одном из старых кошмаров.
Я пряталась за книжным стеллажом в библиотеке от Дирака им Фуко. Тётя в тот день уехала из замка, сославшись на внезапно появившиеся дела. Но я понимала, что это не совпадение, как и то, что половина прислуги именно сейчас взяла отгул. Меня пытались подложить под жирного мага, не смотря на то, что я ребёнок. В тот день мне было страшно как никогда. Я боялась высунуть нос из своего убежища и сидела там до глубокой ночи. Живот сводило от голода, болела спина, хотелось в туалет. Но я терпела, зная, что если попадусь Фуко, будет во сто раз хуже.
— Проснись, Ния, — мягко прошептал знакомый голос, но мне никак не хватало смелости выбраться из-за стеллажа. — Это лишь кошмар, дурной сон. Иди ко мне, не бойся. Я не причиню тебе вреда.
— Нет, — мотала я головой, сжавшись ещё сильнее. — Они всегда так говорят, когда пытаются меня найти. Я не верю тебе. Ты такой же, как и они.
— Нет, Ния. Я не хочу причинять тебе боль, — мягко шелестел голос. — Не телесную, не душевную. Просто пойми: это только кошмар.