— Что?!
Та же сцена — сна ни в одном глазу. И желание тут же устремиться, куда скажут.
— Втихаря, никому из начальства не докладывая, выдерни своего оператора, вы рядом живете, возьми камеру. И дуй по адресу…
Все, теперь домой. Можно и поспать. Если только после этих кошмариков сон придет.
Придет, куда он денется. Надо уметь глушить эмоции. На нашу жизнь никакого их запаса не хватит…
Сказать, что во всех средствах массовой информации поднялся крик — это не сказать ничего. Визг стоял такой, как если бы в омут, полный чертей, бросить осененную крестным знамением динамитную шашку.
— Зверское преступление… Изверги нарушили все человеческие и высшие законы (какие высшие — неизвестно) .
И кадр — отрезанная голова Михаила Зубовина. Она вызывала ассоциации с бессмертным романом «Мастер и Маргарита» — вспоминалась голова Берлиоза. И за всеобщим возмущением осталось в стороне, что кроме останков телеведущего там нашли останки еще многих и многих. Но это казалось мелочью 3по сравнению с главным — покусились на кумира! Естественно, все остальные новости поблекли и отошли на второй план. В Администрацию Президента за пятьюдесятью подписями деятелей телевидения и культуры было внесено предложение об объявлении всероссийского траура.
— Это не уголовщина! Смешно предположить, что это простая уголовщина. Тут дело в политике! Да, я утверждаю — это политическое убийство! Это покушение на свободу слова! — заявил директор третьего телеканала Вячеслав Патрюханский. Он был напуган, держался напряженно и вылез на экран только потому, что не мог не вылезти.
Ширшиновский обвинил в убийстве коммунистов. Коммунисты — мировое закулисье. И никому не хотелось верить, что телеведущего просто похитили на запчасти, как машину со двора, чтобы разобрать в глухом месте и продать по-дешевке. Всем хотелось большего,
Самое интересное, что это не так уж далеко от истины. И дело тут действительно в политике. Вот только что за карта тут разыгрывалась?.. Еще по телевизору показали Абрама Путанина, который комментировал как победу демократии назначение на должность министра финансов своего лучшего приятеля, бывшего директора Санкт-Петербургской товарной биржи, успешно пустившего эту биржу по миру. А как победу рыночных отношений олигарх отметил проведение залогового аукциона по нефтяной компании «Нефтькам», которую он умудрился через своих подставных лиц в руководстве пустить с молотка и хапнуть контрольный пакет акций, в чем отказывался" признаваться.
В информационном пространстве пошла грызня. "Один канал поливал Путанина и аферу века с «Нефтькамом». Другой, наоборот, показывал его богатырем, бесстрашным защитником интересов России, а втаптывал в тину тех, кто «хотел сдать „Нефтькам“ по-дешевке на Запад». Для телезрителей, привыкших верить всему, что им говорят по телевизору, это было настоящее мучение. Они должны были верить одновременно двум противоположным точкам зрения. Это было непросто.