– Ах, господин Чир! – София торопливо подошла к клетке и погрозили щеглу пальчиком. – Зачем вы обижаете крольчиху Катю? Она сейчас хоть и каменная, но все слышит!
– Чив-чив… – растерянно ответил щегол.
– Ничего не знаю! Немедленно извинитесь перед Катей!
– Ну, это, я ведь…
– Ничего не знаю!
– Да что ты к нему привязалась! – неожиданно заступилась за щегла фея. – Не хочет он перед какой-то длинноухой крольчихой извиняться, и правильно делает!
– Я, в общем-то…
– Ладно, не извиняйтесь, – согласилась София, – но теперь, пожалуйста, помолчите!
– Ух, какая ты строгая и злая! – усмехнулась одобрительно фея. – Не зря я тебя уму-разуму учу.
– Прелестная София, вы с Катей меня неправильно поняли!
– Нет, господин Чир, мы с Катей вас очень хорошо поняли! Можете не сомневаться!
– Пожалуй, я расколдую крольчиху на полчасика, пусть они с поэтом хорошенько поругаются. Думаю, будет гораздо интересней, чем история о благородном… – И фея передразнила Софию: – Лыцаре!
– Госпожа, я принесу волшебную палочку?
– Только не усни по дороге, ты сегодня такая копуша! Поди, этот маленький хулиган тебя отвлекал?
– Нет, что вы! – проговорила девушка и выпорхнула из столовой.
– Да, – признался Чир, – я сидел на прекрасном плече, любовался изящной шейкой и все щебетал, чтобы услышать в ответ нежный голосок. А у бедной девочки было так много работы!
– Вот уж правда, – кивнула фея, – любоваться и щебетать вы умеете, а помочь никто не догадается.
– Пожалуйста, госпожа! – София уже вернулась и, улыбаясь, протянула фее волшебную палочку.
Вздохнув, фея взяла палочку и указала ею на статуэтку крольчихи, стоявшую на столешнице серванта рядом с заварочным чайником.
– Ладно, сударыня, попрыгай немного. Только постарайся, чтобы я не скучала!
В этот момент кто-то пнул порог дома и начал энергично стучать в дверь, раздалось громкое мяуканье:
– Коля, если не откроют – будем ломать!
Глаза Тимофея горели, пасть была широко раскрыта, к верхнему левому клыку паучок прикрепил паутинку и потихоньку спускался вниз.
По другую сторону порога стоял Николай, по-бычьи немного опустив голову. София вытирала белой тряпочкой пыль с его ресниц и злых, прищуренных глаз.
Из-за яблони выглянула крольчиха и напряженно втягивала носом воздух. Заметив ее, девушка прошептала – кажется, даже не прошептала, а только изобразила губами слова:
– Катя, не бойся, госпожа еще спит!
Крольчиха сделала два прыжка и остановилась, испуганно сжавшись. София прислушалась, ее рука с тряпочкой застыла, закрывая Николаю один глаз.
– Нет, Катя, это несчастный малыш бьет крылышками и трясет проволоку.