За все время обсуждения этих вопросов Зандер не сказал ничего. Он лениво сидел в своем кресле и выглядел все более скучающим и нетерпеливым.
- Есть еще один вопрос, - сказала Монфор, когда заседание совета уже подходило к концу. – Советник Трефехт обратила наше внимание на это дело, и пусть она расскажет о нем подробнее.
- Спасибо, старший советник, - ответила Марианна Трефехт. Она была примерно одного возраста с Зандером и вместе с ним являлась самой младшей из членов совета. Хотя она не выглядела скучавшей. Скорее она выглядела голодной.
- Мне неловко признаться в этом, лорд-губернатор, и стыдно за то, что мы обнаружили это только сейчас. Были обнаружены значительные объемы нелегальной торговли в аграрном секторе Росала.
- Вот как? – спросил я, изо всех сил стараясь изобразить интерес. – И насколько велика эта проблема?
- Расследование все еще ведется. Но я уверена, что мы ликвидируем ее очень скоро.
- Рад это слышать. Пожалуйста, информируйте совет об успехах расследования.
Я бросил взгляд на Монфор. «А ты не глупа». Была ли это просто попытка помешать моему расследованию, прежде чем оно начнется, или же это было еще и предупреждение?
«Ты хочешь показать, как много ты знаешь? Я принимаю вызов. И одержу верх над тобой».
Заседание было закончено. Члены совета стали покидать зал, и Зандер лениво встал со своего кресла и направился ко мне.
- Оставлю вас наедине, - усмехнулась Монфор.
- Отец, - сказал Зандер. – Я рад видеть тебя.
- И я.
Наступило мгновение тишины. Зандер улыбнулся.
- Да, - сказал он. – Как-то неловко встретились.
- Трудно найти что сказать после такого долгого расставания, - согласился я.
Он пожал плечами.
- Мы и не должны ничего говорить, если сказать особо нечего. Мы не можем притворяться, что знаем друг друга.
Он не был настроен враждебно. Напротив, казалось, его все устраивало.
- Возможно, мы стали чужими за столько лет, - сказал я. – Но мы одной крови. А это что-то да значит. И я надеюсь, что мы не останемся чужими.
- Это было бы здорово, отец, - ответил Зандер, улыбнувшись с таким выражением, словно я сказал, что предпочитаю один сорт амасека другому.
- Я рад, что ты так думаешь, - продолжал я. – Потому что мы будем еще часто видеться. Нам предстоит много трудной работы.
- Многоработы?
Я не был готов к такому вопросу, и особенно к тому, как он был задан. В тоне Зандера слышалось чистое и простодушное удивление и огорчение. По крайней мере, в тот момент это убедило меня, что Зандер – если только он не был отличным актером – совершенно не знал, чем занимаются другие члены совета. Но преобладающим чувством, охватившим меня, было глубокое разочарование. Зандер выражал изумление, что вообще нужно что-то делать – и страх, что ему лично придется приложить усилия.