– Бездельник! – Тьерри недовольно нахмурился.
– Лоран разве не работает? – удивилась я.
А я-то думала, он повар. Впрочем, отсутствие заработков объясняет крошечный мотороллер.
– Ну, если лепить всякую дрянь – это работа… Лишь бы не у отца! А все говорят: видно, папаша у парня совсем зверь, раз он у него работать не хочет!
Лицо Тьерри приобрело багровый оттенок.
– Извините, – пробормотала я. – Не знала, что все так плохо.
– Говорит, я был никудышным отцом. – Тьерри покачал головой. – Элис после наших разговоров по десять сигарет подряд выкуривает.
Как ни крути, а Тьерри зациклен на собственной персоне, да и энтузиазм его бывает навязчивым. Пожалуй, оба эти качества и впрямь не располагают к тому, чтобы стать хорошим отцом.
– А может быть, вы просто слишком похожи? – рискнула предположить я.
– Наоборот, ничего общего, – буркнул Тьерри. – Он меня совсем не слушает.
– Нам, наверное, пора обратно, – робко произнесла я.
Не хочется, чтобы Бенуа заимел на меня зуб еще большего размера, чем есть. Скоро шоколадная лавка закрывается на обеденный перерыв, а мне еще посуду мыть.
– Не слушает отца, и все тут, – проворчал Тьерри и шагнул на проезжую часть.
Завизжали тормоза. Машина вильнула, чтобы его обогнуть. Мы оба испуганно отпрянули.
– Придурок! – рявкнул Тьерри и с багровым от ярости лицом погрозил кулаком вслед серому «пежо». – Ублюдок! Рулить научись! Кто таким права выдает?
Переключился сигнал светофора. Я стала ненавязчиво переводить Тьерри через мощеную дорогу, а тот все выкрикивал угрозы и яростно размахивал руками.
– Вот свинья! Не смотрит, куда едет!
Когда это произошло, мы были всего в шаге от моста Понт-Неф. Толпы прохожих спешили кто куда: одни торопились на службу к огромному зданию Министерства юстиции, другие направлялись в собор. Несколько человек вынуждены были замедлить шаг из-за неожиданного препятствия: огромный, как медведь, мужчина вдруг застыл посреди тротуара и схватился за грудь, а потом за левую руку.
1972 год
Лагарды вернулись из Прованса в середине августа, загорелые и отдохнувшие. Детям поездка понравилась. Никаких уроков: знай плескайся весь день в садовом ручье, лови ужей наволочкой и сладко засыпай в ресторанах. Последний фокус малышка Клодетт чаще всего проделывала под столом. А Лагарды-старшие тем временем общались с друзьями: с теми же самыми друзьями, с иронией заметила мадам Лагард, с которыми постоянно проводили время в Париже. Только здесь они одевались немного попроще и со сдержанным энтузиазмом обсуждали местную кухню. Время от времени мысли мадам Лагард обращались к ее подопечной. Правильно ли поступила Мари-Ноэль, оставив девочку в Париже? Да, правильно, наконец решила она. Клэр почти восемнадцать, но за всю жизнь она не вкусила ни капельки свободы. Клэр – девочка разумная, Тьерри – мужчина добрый. Ничего дурного не случится. Наоборот, это маленькое приключение пойдет Клэр только на пользу.