- Валдаев, - донесся жизнерадостный голос ответственного секретаря "Запределья". - Шеф тут с бодуна порастал над твоим материалом. И запутался. Нужно в номер набирать.
- С каким материалом?
- О шаманах-киллерах.
-А.
- Так что ты подъедь глянь.
-Ох.
- Ты тоже с бодуна? - с бесцеремонным сочувствием больше походящим на подначку, осведомился ответственный секретарь.
- Тоже.
- А я завязал. Как отрубил.
- Часа через полтора буду.
- Ждем с нетерпением...
Пролежав еще несколько минут, Валдаев нехотя поднялся. Состояние у него было, будто его отметелили пыльным мешком. Во рту сухо, голова тяжелая. И в ушах колокольный звон...
Ему хотелось сейчас или напиться, или снова наесться снотворного. Он неожиданно позавидовал наркоманам, у которых от всех невзгод одно средство: дозу в вену - и в космос. И главное - жизнь короткая, мучаться недолго.
Валдаев с отвращением выпил растворимого кофе - зернистый варить не хотелось. Кофе был из новой банки, которую он купил в магазине у метро. На вкус - дрянь дрянью, хоть и из дорогих.
Через силу съел пару бутербродов - с ветчиной и с сыром. Потом набрал номер, ощущая, как ухает в груди сердце. Он бросил в пространство всю энергию надежды в безмолвном призыве: "Отзовись!"
Длинные гудки. Никто не отозвался.
Он прозвонил еще три раза, чувствуя, как надежда тает снеговиком на сковородке.
Бесполезно. Эллы дома не было. Он выполз на улицу, сжимая "дипломат" в руке. Рядом с остановкой он невольно убыстрил шаг, увидев знакомый бандитский синий "Форд" около азербайджанской палатки с фруктами и тех же двух мордоворотов. Тот, что поменьше, Крыс, шушукался с небритым хозяином палатки и перекладывал себе в карман засаленные мятые купюры. Второй, бычешеий, засунув руки в карманы, хмуро настороженно оглядывался по сторонам.
Крыс положил деньги в карман. И кинул напарнику, как сплюнул:
- Пошли.
Но бычешеий, как назло, заметил Валдаева и танком пополз к нему.
- Э, братан, - прикрикнул он. - Ну что, не надумал?
- Чего не надумал? - Валдаев остановился и уставился куда-то в землю. Он читал, что лесным гориллам нельзя смотреть в глаза - это вызывает у них приступ ярости.
- Насчет хаты? Куда тебе две комнаты?
- Что? - непонимающе спросил Валдаев. Бычешеий протянул руку и дернул журналиста за ворот куртки, отчего голова качнулась.
Валдаев с тоской огляделся, видя, как прохожие стыдливо отводят взгляды. Никто не хотел ни с кем связываться. Люди вообще не хотели ничего видеть. Это искусство жителя большого города - видеть только то, что тебя не огорчит.