– Уже поздно, мне будет спокойнее, если ты разрешишь тебя проводить.
Она помедлила.
– Ладно. Можешь проводить меня до моей улицы.
По пути она закрутила волосы наверх, открыв свою татуировку. Голубка зеленых глаз. Я не смог удержаться и провел пальцами по ее шее. Так все это было взаправду. Она вздрогнула:
– Что ты делаешь?
– Просто хотел убедиться, что она все еще там.
Она засмеялась:
– Татуировки очень постоянны.
– Ну, я думал, ты могла вывести ее от злости.
– Я была больше убита, чем зла.
Оххх.
Я взял ее руки в свои.
– Прости меня. Ты не представляешь, как мне жаль.
– Представляю. Мне тоже. Твоя, я полагаю, тоже никуда не делась?
Я потянул вниз вырез своей футболки, открывая татуировку на груди:
– Да, вот она.
Она пробежала по ней пальцами и прошептала: «Один лишь пепел».
Она низко склонила голову. Я приподнял ее подбородок, чтобы взглянуть в глаза, и они были полны слез. – Мы стали жертвами времени. Но вот мы с тобой снова, здесь и сейчас.
Она слабо улыбнулась:
– Мне надо идти.
Прежде чем я успел ее остановить, она повернулась и быстро направилась по улице. Я подождал, пока она поднялась по ступенькам в кирпичный особняк, и отправился домой, злясь на весь мир и мечтая убить Элизабет за то, что ей удалось изгадить мою жизнь не одним, а несколькими способами.
Придя домой, я сразу же позвонил брату. На Западном побережье было только девять вечера. Трубку сняла Моника:
– Алло?
– Александр дома?
– И тебе добрый вечер, Маттиас. Нет, Александра нет. Завтра он подписывает большой контракт, поэтому все еще в офисе.
– Ты говорила, что вы с Элизабет были как сестры, да?
– Ну, мы восемь лет были одной семьей.
– Ну да, конечно. А ты знала, что Грейс все это время пыталась меня найти, но Элизабет каждый раз умудрялась скрыть это от меня? – Мой голос был хриплым, с обвиняющими нотками. – Не помогала ли ты ей случайно в этом мелком предательстве?
– Прекрати.
– Нет. Ты отдала ей чертову фамильную колыбель. Ты с ней все время общаешься. Ты мне сама говорила, что она жаловалась тебе, как я зациклен на Грейс. А ты с самого начала не любила Грейс, я знаю. Вы обе ей завидовали.
– Если ты не прекратишь, я повешу трубку.
Я тяжело дышал, пульс колотился как сумасшедший. Во мне не осталось ничего, кроме ярости и адреналина.
– Я не знаю, о чем ты говоришь. Я в жизни не завидовала Грейс. Она провела в твоей жизни каких-то пять минут, а ты еще меня в чем-то обвиняешь? Элизабет никогда ничего не говорила мне, кроме того, что у тебя есть стопка ее фотографий, с которыми ты отказываешься расставаться.
– Элизабет – главная причина того, что я не слышал ни слова от Грейс за эти пятнадцать лет. Элизабет и есть та причина, по которой мы с Грейс прямо сейчас не женаты.